Тревожные люди

Говорить такое психологу было довольно подло. Но та не растерялась:

– Я только-только закончила учебу. Пациентов у меня было немного. А почему вы задаете такие вопросы?

Зара остановила взгляд на одной из висевших на стене картин, что-то задумчиво прошептала и с неожиданной искренностью ответила:

– Я хочу знать, сможете ли вы мне помочь.

Психолог приготовилась записывать, улыбнулась дежурной улыбкой и спросила:

– Чем же я могу вам помочь?

Зара ответила, что у нее проблемы со сном. Врач выписывал ей снотворное, но в какой-то момент отказался это делать и посоветовал для начала обратиться к психологу.

– И вот я здесь. – Зара постучала по своим наручным часам, будто это ей платили за время, а не наоборот.

Психолог спросила:

– Как вы думаете, ваши проблемы со сном связаны с работой? В телефонном разговоре вы упомянули, что работаете директором банка. Возможно, такая работа связана с давлением и стрессом.

Зара ответила:

– Нет.

Вздохнув, психолог спросила:

– Чего вы хотели бы достичь с помощью наших встреч?

Вместо ответа Зара задала встречный вопрос:

– А вы психотерапевт или психиатр?

Психолог поинтересовалась:

– А в чем, по-вашему, состоит разница между первыми и вторыми?

– Если человеку кажется, что он дельфин, ему нужен психолог. Если он убивает дельфинов, ему нужен психиатр, – ответила Зара.

Психологу стало не по себе. К следующей встрече она не стала надевать брошку с дельфином.

На следующей встрече Зара неожиданно спросила:

– Что такое паническая атака?

Психолог просияла так, как сияют только психологи, которым задали подобный вопрос:

– Однозначного ответа не существует. Но большинство экспертов считает, что, переживая паническую атаку, человек…

Зара перебила:

– Нет. Я хочу знать, как понимаете паническую атаку вы.

Психолог поежилась, обдумывая варианты ответа. Наконец сказала:

– Паническая атака – это душевная боль, которая становится настолько сильной, что получает телесное выражение. Страх настолько обостряется, что мозгу… как бы так объяснить, каналу не хватает пропускной способности… для обработки всей информации. И файервол, так сказать, падает.

– Не слишком-то вы справляетесь со своей работой, – сухо заметила Зара.

– В каком смысле?

– Я уже больше знаю о вас, чем вы обо мне.

– Правда?

– Ваши родители были компьютерщиками. Скорее всего, программистами.

– Как вы… Не может быть… откуда вы знаете?

– Как вам жилось с этим стыдом? Работа ваших родителей пересекалась с реальностью, а вы…

Зара замолчала в поисках точной формулировки, а психолог с подавленным видом закончила ее фразу:

– …а я работаю с чувствами.

– Вообще-то я хотела сказать – с хаосом. Но ладно. Назовем это чувствами, раз вам так удобнее.

– Мой папа был программистом. Мама – системным администратором. Как вы догадались?

Зара застонала так, будто ей пришлось учить тостер чтению.

– Какая разница?

– Большая!

Зара еще раз со стоном воззвала к тостеру.

– Когда я попросила вас объяснить, что такое панический страх, своими словами, а не формулировками из учебника, вы использовали выражения «пропускная способность канала» и «файервол падает». Слова, которые не входят в лексикон среднестатистического человека, обычно наследуются от родителей. Особенно если у человека были с родителями хорошие отношения.

Психолог попыталась перехватить инициативу:

– Вы работаете в банке, потому что у вас получается видеть человека насквозь? Вы читаете людей как раскрытую книгу?

Зара потянулась, как заскучавшая кошка.

– Милая моя, у вас на лице все написано. Такие люди, как вы, не настолько сложны, как вы надеетесь, особенно если они закончили университет. Ваше поколение углубляется не в тему, а в самих себя.

Психолог, казалось, слегка обиделась. А может, и не слегка.

– Мы сейчас здесь, чтобы поговорить о вас, Зара. Чем я могу вам помочь?

– Как я уже сказала, мне нужно снотворное. Желательное такое, которое можно совмещать с красным вином.

– Я не выписываю таблетки. Это может сделать только ваш лечащий врач.

– Тогда мне здесь нечего делать, – прошипела Зара.

– Это решать вам, – сказала психолог.

Так проходила их первая встреча. Скажем прямо, психолог без труда поставила диагноз своей новой пациентке: Зара страдала от одиночества. Но вместо того чтобы об этом сказать (психолог тратила деньги на обучение не для того, чтобы научиться говорить то, что думает), она объяснила Заре, что находит у нее симптомы профессионального выгорания.

Не отрываясь от потока новостей в своем телефоне, Зара ответила:

– Да-да-да, я совершенно вымотана тем, что не могу спать, так что устройте мне таблетки!

Психолог этого делать не захотела. Вместо этого она попыталась навести Зару на мысль о том, что ее страх можно рассматривать в контексте более глобальных процессов. Одним из ее вопросов был:

– Вы беспокоитесь за будущее нашей планеты?

– Нет.

Психолог душевно улыбнулась.

– Тогда скажем так: как вы думаете, какова главная проблема человечества?

Зара кивнула и ответила с таким видом, как будто это само собой разумеется:

– Бедняки.

Психолог доброжелательно поправила:

– Вы хотели сказать… бедность?

Зара пожала плечами: