Тревожный мозг. Как успокоить мысли, исцелить разум и вернуть контроль над собственной жизнью

Неудивительно, что так много детей с СДВГ, учитывая их потребность в новизне и стимуляции, испытывают сложности в школьной обстановке, для которой характерны скука и предсказуемость. И неудивительно, что так много взрослых испытывают сложности с выполнением рутинных рабочих задач, например, заполнением отчетов о расходах. Вообще говоря, множество обыденных, но важных задач, которые мы должны выполнять в рамках современного общества, не так уж интересны. Яркий пример – заполнение налоговой отчетности. Многие из моих взрослых пациентов с СДВГ не могут заполнить свои отчетности или тянут с их заполнением до последней минуты, потому что это ужасно неинтересное занятие. Опасная близость дедлайна, наступающего 15 апреля, дает им достаточно адреналина для того, чтобы они смогли преодолеть свою инертность и скуку. То же самое мы можем наблюдать у студентов с СДВГ, которые ждут до позднего вечера, и только тогда начинают писать курсовую или готовиться к экзаменам.

Чрезмерная стимуляция

На каждого человека, испытывающего, подобно Джереми, проблемы от недостатка стимуляции, найдется человек на противоположном конце спектра уровня активации. Двадцатидвухлетняя Пенелопа и ее мать Люсинда почти что не разговаривали друг с другом, когда обратились ко мне за консультацией. Эмоционально Пенелопа пошла в своего отца-историка; она была спокойной, сдержанной и предпочитала уединение поверхностному, на ее взгляд, общению со сверстниками. Эмоциональный стиль Люсинды был совершенно противоположным. Она была умной, быстрой и острой на язык, а благодаря своей открытости и общительности сумела многого добиться в мире бизнеса. Однако те же самые черты характера не давали ей наладить контакт с Пенелопой.

Эмоциональность Люсинды и ее ощутимая назойливость отталкивали Пенелопу. Чем выше Люсинда, так сказать, задирала эмоциональную громкость, тем больше Пенелопа отдалялась, пытаясь снизить возникающую в общении с матерью чрезмерную стимуляцию. Скоро стало понятно, что Пенелопа терпеть не может разговаривать с матерью не из-за того, что Люсинда была плохим человеком, а из-за того, что ее бурная энергичность выводила девушку из равновесия. Пенелопа сказала, что ее отец, очевидно, интуитивно понимал, много или мало нужно сказать, особенно когда речь заходила о вопросах по поводу ее исследования для диссертации; а вот вопросы матери явно раздражали Пенелопу.

Более того, из-за повышенной чувствительности Пенелопа воспринимала вопросы Люсинды как неприятную стимуляцию, почти как нападки. Люсинда же, очевидно, просто не могла настроиться на одну волну с дочерью, приспособиться к ее чувствительности.

Пенелопа пыталась отдалиться от матери, чтобы снизить идущий от нее поток чрезмерной стимуляции, но отдаление приводило к тому, что Люсинда начинала ее эмоционально преследовать, и это перерастало в порочный круг. Чтобы вы не сочли историю Пенелопы очередным примером беспочвенных обвинений в сторону матерей, позвольте мне сообщить, что Пенелопа крайне болезненно реагировала, когда ее атаковал вопросами кто угодно, не только ее мать. Например, мне приходилось постоянно следить за тем, что я говорю Пенелопе, тщательнее, чем практически со всеми остальными пациентами – настолько легко она перевозбуждалась и начинала путаться в мыслях.

Те, кто, подобно Пенелопе, приходит в возбуждение от малейшего стимула, как правило, очень чувствительны; их выбивает из колеи малейшее превышение уровня стимуляции. Мы почти никогда не испытываем скуку, потому что очень часто стимуляция перевозбуждает нас, а наша система борьбы или бегства работает на полную мощность. В условиях чрезмерной стимуляции мы чувствуем себя переполненными, перевозбужденными, беспокойными, раздраженными или испуганными. Загруженный мозг как он есть.

Оптимальная стимуляция

Люди сильно отличаются по степени возбуждения, в одних и тех же ситуациях возникающего в их нервной системе. У каждого из нас есть своего рода заданная величина, определяющая, какой уровень исходящей от окружающего мира стимуляции является для нас оптимальным, так, чтобы он был для нас не слишком низким (и мы не чувствовали бы скуку, подобно Джереми) и не слишком высоким (и мы не чувствовали бы себя оглушенными, подобно Пенелопе).