Читаем Тревожный Саббат полностью

Тревожный Саббат

Вдруг она увидела Ницшеанца. И впервые в жизни ощутила не страх, а животную ненависть. С самого детства они, даже не живые люди, распоряжались ее судьбой.

— Я тебя ненавижу! — закричала девушка.

— Я предполагал это, — улыбнулся призрак. — Но ставки слишком высоки.

— Не хочу быть марионеткой. И не буду я возрождать эту чертову усадьбу. Свою судьбу выберу!

— И какую же? — с интересом спросил Ницшеанец. — Станешь лучшим работником колл-центра? Поступишь учиться на ветеринара? Уйдешь жить в лес? Какая же ты глупая и слабая, Ким! Но я знаю, как изменить тебя…

— Что я сделаю? Для начала пересплю с Асмодеем! — прошипела Ким. — Чтобы только вы исчезли!

— Хорошо. Если ты займешься любовью с моим правнуком, то действительно не сможешь нас видеть. Это твое право и твой выбор, — неожиданно мягко сказал призрак и тут же исчез.

— С кем ты разговариваешь? — спросила Ингрид. — Шла бы лучше домой.

— У меня нет дома, — холодно ответила Ким. — Одна желтоглазая сучка отобрала его. Но не жалко, просто не приставай. Что-то не по себе мне. Тоска грызет и возбуждение.

— Меня тоже, — кивнула Ингрид. — Повторяю, иди домой. Переживи Саббат, Ким! Переживи эту ночь! Я боюсь за тебя!

— Извини за грубость, — натянуто улыбнулась девушка. — Наверное, ты права.

— Спасибо за этот вечер. Ребят! Вы все очень крутые, — сказал подошедший Заратустра. — Организаторы завтра заплатят нам за выступление.

— Может, отметим где-нибудь. Еще только полдесятого, — предложил Чайна. — Не так уж часто Иванов день совпадает с Саббатом.

— У меня планы, надо кое с кем встретиться, — проговорила странно бледная Ингрид.

— И у меня, — усмехнулась Ким.

— А я просто хочу сегодня помедитировать и выпить пуэра, — сообщил Заратустра. — В доме моей любимой покойной бабушки.

Ким показалось, что Заратустра многозначительно взглянул на нее.

Глава 25

Дома девушка приняла душ и переоделась в длинную юбку и блузку с кружевами. Теперь в ней не было больше той жесткой сексуальности Саббата. Только нежность и женственность. Немного поколебавшись, Ким надела и парик. Затем надела наушники и без сил рухнула на диван. Ее била мелкая дрожь.

Никогда Ким не чувствовала себя такой опустошенной. Она изо всех сил прижала наушники руками, стремясь отгородиться от действительности. И зазвучала песня:

Не ведьма, не колдуньяКо мне явилась в дом,Не в пору полнолунья,А летним, ясным днем…«Обычно на рассветеЯ прихожу, во сне,Но все не так на этот раз…» —Она сказала мне«Усталость, ненависть и боль,Безумья темный страх…Ты держишь целый ад земнойКак небо, на плечах!Любой из вас безумен —В любви и на войне,Но жизнь — не звук, чтоб обрывать…», —Она сказала мне… Там, высоко — нет никогоТам также одиноко, как и здесьТам, высоко — бег облаковК погасшей много лет назад звезде«Пока ты жив, не умирай,На этот мир взгляни —У многих здесь душа мертва,Они мертвы внутри!Но ходят и смеются,Не зная, что их нет…Не торопи свой смертный час», —Она пропела мне«Сбежать от жизни можноОт смерти — никогда.Сама жизнь крылья сложитИ я вернусь сюда…»Не ведьма, не колдуньяЯвилась в дом ко мне,А летним днем испить водыЗашла случайно смерть.

А на последних отзвуках мелодии в старинном трюмо отразилась зеленовато-бледная девушка, Аглая Феоктистова. Ким так привыкла к потустороннему в своей жизни, что даже не вздрогнула. Она лишь закусила нижнюю губу до крови.

— Привет, Аглая. Скажи правду хоть раз. Могу ли я не пережить этот Саббат?

— Если Тьма окажется сильнее Заратустры, если в Инее и Эле слишком мало света, ты погибнешь.

— Пошла к черту! — Ким со всей силы ударила кулаком по зеркалу.

— Ты знаешь, как мы умерли? — резко спросила Аглая.

Ким неопределенно пожала плечами.

Перейти на страницу: