Трезуб-империал

Тот кивнул. Северин Мирославович вышел из машины, вдохнул полной грудью, едва не закашлявшись, странную смесь железнодорожной гари и болотной вони, и направился к центральному входу. Подойдя почти вплотную, Сквира вдруг понял: эта дверь заперта не один десяток лет. Многослойная пыль покрывала и ручку, и стекло. Из-под ступенек пробивалась трава. В узких оконных проемах были видны стены бункерной толщины…

— Товарищ капитан! — окликнул его водитель. — Вход с другой стороны.

Северин Мирославович оглянулся на него и махнул рукой.

У бокового торца располагался скверик со свежеокрашенными скамейками. Посреди него роняла беспрерывную череду капель водяная колонка на ручном рычаге.

На пустынном перроне стоял пожилой мужчина в железнодорожной форме.

— Где тут вход? — обратился к нему Сквира.

Мужчина указал рукой:

— Самая дальняя дверь.

По третьей колее, пыхтя, маневрировал тепловоз. На островке платформы несколько мальчишек в нетерпении ждали, когда можно будет перебежать на ту сторону путей, к видневшимся вдали одноэтажным домикам с покосившимися черными заборами. Дети казались братьями из-за одинаковых темно-коричневых курток и сатиновых штанов со вздутыми коленками. Они толкали друг друга и что-то возбужденно обсуждали.

Сквира миновал закрытую дверь с надписью «Начальник вокзала» и вошел во вторую, распахнутую. В коротком коридорчике он увидел еще три двери: прямо — в зал ожидания, справа — в комнату милиции, слева — в буфет. Очень удобно.

Сквира потянул на себя правую дверь, но та оказалась запертой. Тогда он дернул тяжелую дверь слева и попал в комнату с раздаточным прилавком, кассой и несколькими высокими стойками. За одной из них пили пиво двое мужчин в спецовках. За другой ел борщ из треснувшей тарелки молоденький сержант милиции.

Северин Мирославович взял стакан кефира с черствой ватрушкой и подошел к милиционеру. Остановился рядом. Сержант оторвался от борща и настороженно посмотрел на непрошенного гостя. Рядом были еще три совершенно свободные стойки.

— Вы служите здесь, в линейном отделении? — спросил Сквира.

На лице милиционера заходили желваки. Он, похоже, выбирал между грубым и очень грубым ответами. Но, когда заговорил, голос его звучал вполне миролюбиво:

— Что-то случилось?

— Капитан Сквира, — представился Северин Мирославович и положил на столик удостоверение.

Сержант опустил ложку, вытер салфеткой пальцы и поднял корочку. Читал он долго и внимательно. Потом отдал удостоверение капитану.

— Сержант Теличко, — отрапортовал он.

Они пожали друг другу руки. Сержант подвинул свою фуражку, лежавшую на стойке, освобождая место для стакана капитана.

— Я веду расследование убийств, — пояснил после некоторого молчания Сквира. — Вы, наверное, слышали…

Милиционер кивнул.

— Мне нужно поговорить с кассирами.

— Поговорить несложно, — пожал тот плечами. — Они до часу на месте, и поезда на Сокаль и Киев еще нескоро. А что?

— Фоторобот хочу показать, — Сквира откусил кусок от ватрушки.

— Подозреваемый? — сержант явно заинтересовался. — Мне покажете?

— Вот, — капитан достал из кармана несколько портретных рисунков Дениса.

Милиционер нагнулся над столом и принялся разглядывать лицо сбытчика радиоактивного золота. И снова делал это долго и тщательно. Потом посмотрел на Сквиру и смущенно улыбнулся.

— Вы, товарищ капитан… Понимаете, я служу недавно… Может, он тут когда-то и появлялся, но…

— Ну, не видели, так не видели, — безразлично бросил Сквира.

— Не то, чтобы именно не видел. Скорее, наоборот… Уж очень этот рисунок общий…

— Вы правы. Но другого нет. Приходится работать с тем, что имеем.

Они продолжили есть. Спустя минуту или две сержант посоветовал:

— Вам бы на автостанции показать. У них пассажиров гораздо больше…

Северин Мирославович, жуя, попытался что-то сказать. Получилось неразборчиво. Несколько крошек вылетело изо рта. Сквира смутился и стал срочно глотать непережеванную ватрушку.

— Извините, — буркнул он, когда вновь обрел способность разговаривать.

Милиционер кивнул.

— Мой сотрудник находится на автостанции прямо сейчас. А я, поскольку была свободная машина… ну…

Сержант опять кивнул, отодвинул тарелку и надел на голову фуражку.

— Тогда пошли!

Зал ожидания оказался довольно просторным. В застоявшемся воздухе ощущался сильный запах угольной пыли. Вдоль стен располагались деревянные откидные кресла. В дальней стене виднелись два крошечных окошка, перед одним из которых стояла очередь. Справа стена образовывала нишу, в ее глубине находилась дверь в почтовое отделение. Рядом — бокс с девятью ячейками автоматических камер хранения. Дверцы большинства из них были распахнуты. Почти у самого входа высилась печь, топившаяся углем. Над всем этим нависала огромная пыльная люстра…

Сержант подошел к окошкам, постучал в одно из них и крикнул:

— Дмитревна, открой.

В окошке мелькнуло женское лицо. Спустя несколько секунд щелкнул замок в двери, и Сквира с милиционером зашли внутрь.