Три Анны

И она собрала. Стараясь не выказать своего горя и проглатывая гневный крик, торопливо побросала вещи в чемодан, со щелчком застегнула тугие замки и коротко сказала:

– Будь счастлив. А мы будем.

Роман деловито рассовал по карманам документы, заглянул в шкатулку с деньгами, отсчитал себе половину:

– Извини, Анюта, я сейчас на мели. Как только получу зарплату, сразу отдам. Насчет алиментов не беспокойся – буду платить, как часы.

«Как часы…» – вспоминая эти слова, Аня всегда усмехалась. Алименты она получила ровно три раза. А потом Роман совершенно забыл о существовании сына, давая о себе знать лишь тогда, когда ему было необходимо взять из дома затерявшуюся вещь или скопировать свидетельство о рождении сына.

К счастью, менять документы после развода Ане не пришлось: у жениха была редкая фамилия Дереза и после свадьбы она оставила свою фамилию.

– Вдруг у нас будет девочка, – рассудила она, подавая заявление в ЗАГС, – и её наверняка станут в школе дразнить: «коза-дереза, оловянные глаза».

К тому времени, когда Аня осталась вдвоём с ребёнком, бабушки с дедушкой уже не было в живых. Они умерли, когда внучка перешла на четвёртый курс Университета культуры. Спасибо, помогал отец, регулярно присылая дочке достаточно денег, чтоб она с ребёнком могла спокойно досидеть дома до тех пор, пока Костику не исполнится три года.

Сразу после скромного торжества с тремя свечками, ради которого из экспедиции на пару дней приехал отец, она определила Костика в садик около дома, а сама вышла на работу, согласно полученному диплому по специальности «библиотечно-информационная деятельность».

Ане повезло: районная библиотека, где она работала, располагалась совсем близко и от дома, и от детского сада. Мало того, это была библиотека её детства! Впервые маленькую Аню привела туда бабушка Лена. Ане там так нравилось, что она готова была свить среди книжных стеллажей гнездо и стать учёной совой из любимого мультфильма.

Бабушка торжественно пропускала притихшую внучку в просторный вестибюль, и они шли в отдел детских книг.

Говорить в библиотеке полагалось шёпотом, как в церкви, и это казалось Ане особенно таинственным и возвышенным. Всё в библиотеке внушало почтение: книги выдавала пожилая дама в кружевной блузке с брошью у ворота, а гардеробщица вручала пальто со старомодным поклоном и напутственно говорила:

– Ждём вас ещё раз.

– Мы обязательно придём, – так же важно отвечала Аня, с волнением поглядывая на бабушкину сумку, из которой заманчиво проглядывали яркие корешки книг.

Величественная дама в кружевах оказалась милейшей и добрейшей Адой Львовной. Сейчас она по-прежнему ведёт детский абонемент. В отделе взрослых книг – шустрая Жанна Сметанина, а читальным залом заведует она, Анна Ивановна Саянова, двадцати восьми лет от роду.

– …Анна Ивановна, к вам посетитель, – голос Жанны звучал ехидно, с подковыркой, и Аня сразу поняла, что пришёл её главный читатель.

Персональный пенсионер Евгений Матвеевич Аристархов являлся три раза в неделю по понедельникам, средам и пятницам ровно в одиннадцать ноль-ноль. Крупный мужчина с гладко выбритой головой и толстым животом, выпирающим из широких брюк на подтяжках, он походил на циркового клоуна, недавно закончившего давать представление.

– Добрый день, товарищи, – многозначительно здоровался он с Аней и величественно делал ей упреждающий знак рукой. – Можете не вставать. Я сам к вам подойду.

Пыхтя, он ставил на третий стол у окна потёртый портфель из кожи и колобком подкатывался к Аниному столу, требовательно протягивая ей заранее заготовленный список книг:

– Сегодня я должен проработать эту тему. Надеюсь на ваше содействие. – Он оглядывался по сторонам и многозначительно понижал голос: – Сами понимаете, исследование не терпит отлагательств.

Проблемы Евгений Матвеевич решал разные, но самые насущные на его взгляд. Из обработанного материала он компоновал статью и засылал её в газету «Мой район», трогательно ожидая, что она вот-вот появится в печати и произведёт фурор среди населения Санкт-Петербурга. На прошлой неделе он писал монографию о влиянии жёлтых курток на общественную жизнь мегаполиса.

– Вы понимаете, Анна Ивановна, – перегнувшись через стойку, прошептал Евгений Матвеевич, – работая директором фабрики-кухни, я сразу заметил, что в жёлтых куртках приходят особы легкомысленные, подверженные влиянию моды. А что это значит?..

Аристархов вопрошающе посмотрел на Аню, ожидая нужного ответа. Но когда она рассеянно пожала плечами, подвёл итог, удивляясь её непонятливости:

– Это значит, что желтокурточники могут стать лёгкой добычей для преступных элементов. Они сами идут в сети разврата, ступая на шаткий путь предательства Родины. Улавливаете суть?

Суть Аня не улавливала, но отвязаться от Аристархова всегда оказывалось непросто: он не слушал собеседника, настырно заводя длинный монолог бредовых рассуждений.