Три билета в кино

Я прикрыл дверь в комнату и постарался шепотом и очень быстро ввести его в курс дела.

– Мою подругу сильно избили, и я думаю, что изнасиловали, – начал я. – Мы пытались ей помочь, но сильно идет кровь, ну… по женским делам. И я испугался, я не знаю, испугался, что… Можно умереть от такой кровопотери? – нелогично закончил я.

– Где это произошло? Здесь? – нервно выпалил мой брат.

Марина скинула пальто и, подхватив сумку, ринулась на кухню.

– Ты совсем, что ли? – шепотом закричал я. – Не знаю, где произошло, упустил в светской беседе, которую мы вели, пока из нее хлестала кровища!

– Ты вступал с ней в интимные отношения? – продолжил мой брат, словно идиот.

– Олег! – зашипел я. – Ты меня вообще слушаешь? Ее избили и изнасиловали. Ни к первому, ни ко второму я вообще никаким боком! – мне хотелось его задушить. – Я ее нашел уже в таком состоянии.

– Зачем ты привел ее домой тогда? – спросил брат, быстро проходя на кухню. – Нужно вызвать скорую, – паника отступила, а весь его вид стал деловитым и собранным. – Они осмотрят ее и госпитализируют, опираясь на то, сильно ли она пострадала.

– Нужно вызвать милицию, – тихо предположила Марина. – Правильно, что позвонил нам. Ночь предстоит не из легких.

– Никакой скорой, никакой милиции, – повысил я голос. – С этим я бы и сам справился. Я вам не за этим звонил.

– Не понял. – растерянно сказал Олег.

– Я не смог вызвать скорую, потому что скорая уведомит ее родителей, – пояснил я, – а нам это не нужно ни в коем случае, – я подчеркнул «нам», чтобы он понял, что это теперь напрямую касается и меня тоже.

– В смысле? – тупил мой брат.

Вот старше меня на семь лет, а такой олень порой, что аж тошно.

Марина с непроницаемым лицом начала мыть руки, после чего, подхватив свою сумку, сдержанно спросила:

– Она в твоей комнате? – Я кивнул. – Осмотрю ее, но, если там что-то серьезное, я не смогу оказать квалифицированную помощь: все-таки эти вещи не по моей части. Посмотрим… Я пошла.

Олег все еще хлопал глазами.

– Есть инфа, – разъяснил я, – что всё это случилось у нее дома.

Брат неверяще уставился на меня. Кровь отлила от его лица, сделав и без того бледную кожу почти белой. Фу, надеюсь, что я не выгляжу так, когда чем-то напуган. Рыжие волосы в контрасте с такой мертвенной бледностью делали его похожим на трупешник.

– Она не хочет, чтобы дома знали, где она находится и что с ней, – закончил я.

– Жесть, – пробормотал мой брат.

В повисшей тишине я рассматривал его лицо. Мы не были никогда особо близки. Конечно, он всегда рядом, если требуется помощь, за которой я обращался крайне редко. В целом у нас даже общих тем для разговора было не так уж много. Мы не проводили вместе выходные, не устраивали семейные вечера, не говоря уже о том, что он не жил со мной, как обещал нашему отцу.

Сейчас мне кажется, он испытывал чувство вины за то, как поступал со мной. Но я могу его понять. Получить к восемнадцати годам подростка, за которого нужно нести ответственность, – кому такое понравится? Поэтому мы поступали как умели. Он жил отдельно и отдавал мне половину той суммы, которую каждый месяц высылал отец нам на жизнь. Ну хорошо, иногда я требовал чуть больше половины. Да-да, это шантаж. Но я помалкивал и копил деньги. Выгодная сделка для всех. Я брал всё, что мог получить.

На кухне показалась Марина. Я мельком взглянул на кухонные часы – оказалось, прошло около получаса с тех пор, как она скрылась в моей комнате. Маринка была немного бледной. Олег взволнованно поднялся и подошел к ней, мягко обхватив за плечи. Думаю, он мог бы пить воду из лужи, если бы она попросила.

– Ну, что там? – нетерпеливо спросил я, пока она, уткнувшись в грудь Олега лицом, глубоко дышала.

– Она сильно пострадала, но всё не так плохо. Сейчас ей ничего не угрожает, насколько я могу судить. – Марина обернулась ко мне и села за стол. – А теперь, – она строго посмотрела на меня, – давай обсудим всё то, чему мы здесь стали свидетелями.

Я одновременно испытал глубокое облегчение и чертову неловкость. От разговора не отвертеться. Маринка с самой школы держала за яйца моего брата и всех, кого считала нужным. Эта подруга умеет получить то, что ее интересует. Проще сразу сдаться.

Василиса

Чувство полета. Это ни с чем не сравнимое ощущение легкости и невесомости сделало меня почти счастливой. Словно потоки воздуха подхватили одеревеневшее тело и понесли в пустоту. Ни чувств, ни эмоций.

Но он поблизости, никогда не отступает. Больно дернув за волосы, меня вырвали из благословенного небытия и потащили. Удары сыпались отовсюду. Пинок. Грубый тычок. Вырванный клок волос. Всё вперемешку. А потом меня накрыла ударная волна боли. Везде, в каждой клеточке уставшего тела, она взрывалась и пульсировала не отпуская. Удар – боль. Новый удар – новые грани боли. Отстраненно я размышляла, что избиение можно сравнить с длительностью нот. Четвертная. Короткая, легкая, отрывистая. Раз – и… Раз – и… Раз – и… В такт ударам кулака. Половинная. Занимает немного больше времени.