Три брата

– Ну, а от меня ты чего хочешь? – резко оборвал его шульц.

От волнения у Гдальи перехватило горло, он не мог вымолвить ни слова. Наконец пробормотал:

– Чт-т-то же делать?

– Пропади ты пропадом! – заорал шульц. – Кто должен стеречь твою лошадь, я, что ли? Поймали одного конокрада, так другой появился!

Он стукнул кулаком по столу и пронзительно глянул на Танхума. Того охватило смятение.

Маленькие черные глазки Гдальи испуганно забегали. Он что-то невнятно пробурчал и выбежал из приказа.

Танхум тоже вышел. Весть о том, что в Садаеве появился вор, необычайно взволновала его. Он ведь, собственно, и в приказ зашел в надежде разузнать что-нибудь о недавно пойманном конокраде.

«Видать, жив остался… А вдруг это тот самый вор? – с мучительной тревогой думал Танхум. – Если так, то я пропал. Он все выложит, выведет меня на чистую воду».

Не задерживаясь, Танхум помчался за Гдальей. Может быть, он знает какие-нибудь подробности о конокраде.

А история с вором, одно воспоминание о которой вызывало беспокойство и страх в душе Танхума, была такова.

Появился этот вор в Садаеве еще до ухода Танхума из дому. Темной ночью он пробирался в конюшни и хаты, взламывал замки и запоры, а то и в стене делал пролом, выводил лошадей, вытаскивал все, что под руку попадалось, и бесследно исчезал. Ограбленные в отчаянии бросались по базарам и ярмаркам, – авось, вор попытается там продать их добро и попадется, – гадали на картах, ставили свечу перед зеркалом: а вдруг и на самом деле зеркало покажет лицо вора, как уверяют суеверные люди. Но, ни вора, ни следа похищенных вещей найти не удалось.

А вор появлялся снова и снова. Очистит одного, второго, третьего хозяина до ниточки – и поминай как звали. Каким-то загадочным способом он разузнавал, как лучше пробраться в конюшню, и умел выбрать самую подходящую минуту, когда знал наверняка, что ему никто не помешает сделать свое дело. И это свое злое дело он выполнял спокойно и уверенно. По Садаеву ползли слухи. Неуловимого вора начали выслеживать, искали в оврагах и пещерах, рыскали по чердакам, хватали подозрительных и избивали их до полусмерти. А вор оставался на свободе и продолжал орудовать безнаказанно.

Иногда в ограбленной конюшне находили какую-нибудь вещицу, оставленную конокрадом: нож, топор, спички, ключ. Их разглядывали со всех сторон, ощупывали удивленно и взволнованно и говорили друг другу:

– Вот этим ключом он открывал замок… Эх, поймать бы его за руку на горячем, живым бы отсюда не ушел.

До шульца Шепы доходили слухи, что вор, по всему видать, местный и прячется здесь, в Садаеве. Хозяева – и те, что пострадали от него, и те, что еще не пострадали, – бросились настойчиво искать грабителя.

Танхум, наслушавшись с детства сказок, любил лазить по глубоким оврагам, заглядывать в пещеры в надежде найти там что-нибудь сказочно-таинственное. Сейчас он решил взяться за поиски конокрада. Долго не мог он напасть ни на какой след, но однажды ненароком заглянул в разрушенный погреб и увидел притаившегося там незнакомца. Не успел тот опомниться, как Танхум коршуном свалился прямо ему на голову, ухватился за его шапку и сразу же нащупал в ней какой-то сверток. Танхум попытался стащить с него шапку, но тот уцепился за нее изо всех сил одной рукой, а другой вытащил из-за голенища нож. Тогда Танхум сильным ударом вышиб нож из его руки и принялся изо всех сил колотить незнакомца по голове. Человек упал. Танхум сорвал шапку с его головы. Тогда тот истошно закричал:

– Отдай мою шапку! Ай-яй-яй! Отдай шапку!

Танхум сбросил пиджак, заткнул им противнику рот и во всю глотку заорал:

– Люди! Я вора поймал! На помощь!

Неподалеку от разрушенного погреба как раз проходил Рахмиэл.

Вора поймал! Беги, зови людей на помощь! – закричал запыхавшийся Танхум при виде брата, прижав коленом грудь вора и крепко держа его за руки.

Рахмиэл выбежал на улицу и, едва переводя дух, завопил:

– Танхум поймал вора! Вон там, в погребе!

Стар и млад бросились к погребу с вилами и палками в руках. Со всех сторон сбегались люди. Избитого, окровавленного конокрада вытащили из погреба.

– Где моя лошадь, хвороба тебе в бок?! – подскочил к нему какой-то здоровенный мужик и изо всех сил ударил его по голове.

– Ой-ой-ой! В шапке! Ай-ай-ай! Шапка! Палочные удары сыпались на вора со всех сторон.

– Где мой гнедой? – кричал босой колонист. – Где он, скажи, где, разрази тебя молния!

– Ой-ой-ой, в шапке!

– А наш буланый где? – визжала низенькая, полная, как бочка, женщина.

– Ой-ой-ой, в шапке!

Чем громче кричал вор о шапке, тем яростнее избивал его Танхум.

– Получай! Запомнишь, как коней воровать! На всю жизнь запомнишь! Бей его, не жалей! – кричали со всех сторон.

Когда вора приволокли в приказ, он уже не держался на ногах, но продолжал кричать и требовать шапку.

А на другой день вор бесследно исчез. Никто не знал, что с ним случилось: отдал ли он богу душу или сбежал.