Три брата

Нехама минуту помолчала, потом добавила:

– А вот позавчера наша рыжая курица задала мне много хлопот. Она, проклятая, потеряла где-то яйцо… Повадилась по чужим дворам бродить и там снеслась. Еле нашла…

– За курами нужен глаз да глаз, – сказал Танхум, довольный усердием и хозяйской расторопностью жены.

Не спеша Танхум подъехал к околице и повернул к себе во двор. Он быстро распряг лошадей, завел их в конюшню и поспешил в хату.

Нехама еще раз показала мужу, что успела сделать, поднесла ему миску с теплой водой, и он начал умываться. Затем велел ей подать ему новый костюм и сатиновую рубашку.

Нехама удивленно посмотрела на Танхума и спросила:

– Что за праздник ни с того ни с сего? Время спать ложиться, а ты наряжаться вздумал.

– Надо сходить к шульцу. Ведь люди считают меня хозяином, и ходить в старой одежде мне не пристало.

Жена ему подала новый костюм, рубашку и сапоги, которые он справил себе к свадьбе. Переодевшись, Танхум поспешил к шульцу.

Весть о том, что шульц собирается продать с торгов землю отца, не давала покоя Танхуму. Он решил во что бы то ни стало переговорить с шульцем, желая добиться от него согласия переписать землю отца на его, Танхума, имя. Ну, а все подати и недоимки он, конечно, возьмет на себя. Танхум опасался, как бы Юдель Пейтрах не опередил его.

Отойдя немного от своего дома, Танхум в раздумье остановился. Как быть: потолковать ли раньше с отцом и братьями или сразу пойти к шульцу? Но тут он издали заметил шульца. Тот шагал рядом с Юделем Пейтрахом и оживленно о чем-то с ним разговаривал. Танхум проследил, куда они направились, заметил, где свернули, и, быстро обойдя их стороной, очутился далеко впереди них. Когда шульц с Юделем подошли поближе, староста заметил Танхума. С чувством собственного достоинства молодой хозяин подошел к шульцу и Юделю и, как равный с равными, поздоровался с ними. Шульц с изумлением посмотрел на бывшего сотского, пожал ему руку и уважительно, словно перед ним стоял не прежний бедняк, заговорил:

– Ты, слыхать, в зажиточные хозяева метишь? Говорят, хорошую пару лошадей в приданое получил…

– А что? Разве у меня на роду написано, что я вечно должен нищенствовать? – с ядовитой ухмылкой ответил Танхум. – Неужели мне нельзя иметь пару хороших лошадей? Только реб Юделю богом завещано иметь хороших лошадей?…

– Ишь наглец какой! Со мной себя равняет! – возмутился Юдель, желая унизить Танхума в глазах шульца. – Он думает: сел в телегу, так сразу и поехал…

Они повернули к дому шульца. Танхум от них не отставал. Он старался выставить напоказ свои новые сапоги, новый костюм, чтобы шульц своими глазами видел, что перед ним уже не прежний сотский. Но шульц не обращал на него внимания. Он тыкал палкой в кучки золы, которую хозяйки выбрасывали из печей прямо на улицу, и сердито ворчал:

– Штраф! Штраф! Они у меня заплатят штраф! Побранившись, шульц успокоился. Только теперь он обратил внимание на Танхума и оглядел его с головы до ног.

Все трое они подошли к воротам усадьбы шульца, постояли немного, и Юдель с шульцем вошли в дом. Танхум не последовал за ними. Он решил поговорить с шульцем с глазу на глаз.

Взад и вперед ходил он по улице и волновался. Сердце его замирало при мысли, что в это самое время Юдель, возможно, договаривается с шульцем о земле отца и что его дело проиграно. Он осторожно подошел к окну, желая подслушать, о чем они толкуют.

– Тихо разговаривают, черти, чтоб им сгореть! – выругался Танхум.

Он вышел к воротам, сел на скамейку, которая стояла у забора, и стал ждать ухода Юделя. Когда тот показался на пороге, Танхум быстро отскочил в сторону. Проводив взглядом уходящего Юделя, Танхум тихо подошел к двери, осторожно отворил ее.

Шульц, без пиджака, в жилете, выбежал в переднюю и, увидев бывшего сотского, спросил!

– Чего тебе надо?

– Хотел поговорить насчет отцовской земли. Вы собираетесь продать ее с торгов, так я бы мог заплатить за отца подать…

– Даже ночью покоя нет от вас! – рассердился шульц, придерживая рукой дверь, словно не желая впускать Танхума в дом. – Чего прешь ко мне домой в такой поздний час и морочишь мне голову?… Придешь завтра в приказ.

– Юдель всю степь хочет захватить в свои руки… Ему все мало, – сказал напрямик Танхум и со злобной усмешкой добавил: – Он хочет стать первым богатеем в Садаеве.

– А он тебе рассказывал, кем он хочет стать? – резко прервал его шульц, возмущенный тем, что Танхум угадал его мысли. – Придешь в приказ, там посмотрю… Пока иди домой!… Насчет отцовской земли не со мной надо говорить, – уже мягче сказал он. – Поезжай к Ковальскому, попечителю еврейских колоний. Он находится в городе, там надо ходатайствовать об этом…

7

Танхум покоя не давал шульцу, пока не получил у него нужную бумажку к попечителю еврейских колоний.

– Смотри же, голову с тебя сорву, если хоть кому-нибудь заикнешься, что получил такую бумажку от меня, – строго-настрого предупредил его шульц.

Танхум клялся всеми святыми, что будет нем как могила.