Три четверти его души

— Тогда я понял, что это и есть моя работа, — спокойно ответил Дезире Брюлей. — Если появляются такие хищники, готовые убивать, то должны быть и охотники, чтобы их истреблять. В этом мире все взаимосвязано. И с точки зрения природы, и с точки зрения бога. Значит, у каждого своя функция. Поняв такой закон, я несколько успокоился. Моя задача на много лет вперед была определена. Я должен противостоять этим мерзавцам, отправляя их в тюрьму. И ничего личного.

— Получилось? — усмехнулся Дронго. Катер начал медленно поворачивать в противоположную от причала сторону.

— Нет, — отозвался Брюлей, — иногда я срывался. Редко, но срывался. И потом часто об этом сожалел…

Дронго промолчал, глядя на причудливые купола собора Святого Марка.

Глава 6

На пленке, которую они внимательно просмотрели несколько раз, было видно, как неизвестный мужчина подошел почти вплотную к Маурицио и его напарнику, а затем быстро отошел. Попытались укрупнить эти кадры, чтобы рассмотреть лицо незнакомца, но тот был в кепке, темных очках и умело уворачивался от наблюдавших за ним с двух сторон камер. Кепка и очки сильно мешали. К тому же выяснилось, что он снова наклеил усы — это кардинально меняло его облик. Было решено задействовать художников и специалистов по компьютерной графике, чтобы «стереть» ему усы, кепку и очки, попытаться понять, как он может выглядеть без них.

Оба студента подтвердили, что это тот самый человек, который предложил им поучаствовать в розыгрыше. Камера зафиксировала его мягкую пластику, вкрадчивые движения, походку и… быстрое исчезновение с площади. Он пошел в сторону собора, прячась в тени, и свернул к аркадам вокруг площади. Затем камера потеряла его из виду.

— Мы пригласили психологов прокомментировать эту пленку, — сообщил Модзони. — Специалисты вылетели из Болоньи и скоро будут здесь.

Дронго внимательно следил за убийцей на экране. На вид ему лет сорок — сорок пять. Чуть выше среднего роста. Выражение лица непонятно. Но он чувствовал себя достаточно спокойно, поскольку не торопился уйти с площади, когда Леру уже побежал. Даже не обернулся в его сторону.

— Среди задержанных этого человека нет, — мрачно прокомментировал Модзони. — И никого похожего. На часы мы тоже обращаем внимание.

Вошел офицер и о чем-то негромко доложил Модзони. Тот кивнул и разрешил офицеру выйти.

— Нашли второй аппарат из купленных Хопкинсом, по которому убийца разговаривал со своим сообщником, — сообщил комиссар.

— Где нашли, как? — повернулся к нему Террачини.

— Он выбросил его в воду, — ответил Модзони. — У телефонных компаний есть специальная технология, по которой они могут найти любой, даже отключенный телефон. Мы начали проверку еще сегодня утром, когда стало известно, что аппарат в Венеции. И вот нашли его. Знаете где? Под мостом Вздохов. Очевидно, он решил так с нами пошутить.

— Будь он проклят, — выдавил сквозь зубы Террачини. — Никогда в жизни еще не встречал таких убийц. У него извращенное сознание негодяя.

Он не успел договорить, когда в комнату вошли двое неизвестных. Мужчина лет шестидесяти, одетый в серый костюм со строгим темно-серым галстуком в полоску, и женщина лет сорока пяти в темно-синем брючном костюме.

Модзони поднялся. За ним и все остальные.

— Позвольте представить вам наших гостей, — церемонно произнес комиссар. — Это профессор Энрико Мансини из Болоньи и профессор Ада Хайнман из Берна. Спасибо, господа, что вы так быстро откликнулись на нашу просьбу. Вы уже знаете суть нашей проблемы?

Рукопожатие женщины оказалось более твердым, чем у мужчины. После процедуры знакомства все вновь расселись.

— Нам рассказали о ней, пока мы сюда летели, — сказал Мансини. У него были внимательные, умные глаза много читающего человека. Были заметны вмятинки от очков вокруг глаз.

Его коллега молчала, сидя рядом с ним и закинув ногу на ногу. Дронго обратил внимание на ее обувь и сумочку. Они были голубого цвета и очень подходили к ее костюму. Было заметно, что она покупала их вместе. «Селин», определил Дронго фирму, внутренне усмехнувшись. Очевидно, госпожа Хайнман из благополучной Швейцарии неплохо зарабатывает, если может позволить себе такие покупки.

— Вам о нем все сообщили?

— Да, — ответил Мансини. — Мы еще будем им заниматься, но для первых впечатлений хотелось бы его увидеть.

— Конечно, профессор, — разрешил Модзони, делая знак, чтобы включили проектор.

Когда демонстрация пленки закончилась и зажгли свет, Модзони посмотрел на гостей.

— Вы можете уже что-то сказать? — спросил он.

— Прокрутите еще раз, пожалуйста, — попросил Мансини, глянув на свою коллегу.

Та согласно наклонила голову, и по знаку Модзони пленку показали второй раз.

Снова включили свет. На этот раз Модзони молчал, ожидая, когда заговорят гости. Мансини опять посмотрел на свою коллегу и предложил ей высказаться первой.

— Спасибо, профессор, — кивнула фрау Хайнман.

По-английски она говорила очень хорошо, словно была профессором не из немецкоговорящего Берна, а из центра Лондона или Ливерпуля.