Три дьявола для наследницы

— Что значит поучаствовал? Получается, ты знал, что это… — я снова указала на свою грудь, – со мной происходит? Что это вообще? И с какой стати ты так хитро улыбаешься!

В общем, за секунду до того, как я начала топать ногами, Рейялар сперва взял меня за руки, заставил обнять себя за шею, а затем и вовсе, прижав к себе, неожиданно поднял вверх…

…и тихо засмеялся.

— Я улыбаюсь, потому что люблю тебя, Матильда Лиар. И знаю, что ты тоже любишь меня.

Он закружил меня по комнате, и клянусь, я не видела лорда Рейялара Фарриса, кровавого василиска и главного следователя службы особых поручений, таким открытым… таким счастливым. Всегда холодный и отрешенный, опасный и наполовину дикий зверь, сейчас он выглядел так, словно с него сползла очередная его чешуя, скрывающая истинную натуру.

Мне нравилось видеть его таким.

И я невольно улыбнулась в ответ. Не сильно. Совсем чуть-чуть. И спросила:

— А с чего это вы решили, что я тоже люблю вас, лорд Фаррис? Не слишком ли это самоуверенно даже для вас?

Но хитрый солнечный блеск не исчез из его глаз. Напротив, казалось, только стал ярче.

— Знаю, Матильда Лиар, — прошептал он мне прямо в губы, остановившись и поставив меня на ноги. — Потому что чешуя на тебе — это след истинной пары василисков. А появляется она только в том случае, если мужчина и женщина безоговорочно влюблены друг в друга. Это как бы… символ настоящей любви. Вот и все.

Я подавилась дыханием. Сердце в груди забилось так быстро, что, казалось, вот-вот выскочит.

Зачем он говорит мне это? Зачем обманывает?.. Зачем?..

У василисков не бывает пар с людьми. Какая истинная любовь?..

Кажется, у меня на глазах навернулись слезы. Снова.

Я опустила голову, стараясь сделать так, чтобы это было незаметно. Один раз я уже едва не разрыдалась в его присутствии. Показывать свою слабость снова не было никакого желания.

Но… проклятый василиск все понял и без слов.

— Ну почему ты снова расстроилась, Тильда? — тихо спросил мужчина, обхватив мое лицо ладонями. — Я люблю тебя, и ты любишь меня. Неужели это так… ужасно для тебя?

На последних словах его голос сорвался, и я слишком сильно ощутила его боль. Словно кто-то вонзил нож в сердце.

Но я не собиралась делать ему больно!

Я быстро подняла голову и посмотрела в потемневшие грустные глаза, зрачок в которых больше не был вертикальным.

— Да! — воскликнула раньше, чем успела подумать. — Это ужасно, Рейялар! — говорила и чувствовала, как с каждым словом нож в сердце словно кто-то проворачивал. И все это отражалось на красивом лице главного следователя. Но я просто не могла промолчать. Просто не могла... — Ужасно, потому что у василисков не может быть детей от людей! А я, может быть, хотела… когда-нибудь… Конечно, мы только начали с тобой... хоть какие-то отношения. Может, ничего серьезного бы и не вышло. Но я-то воспитывалась не так! Вероятно, это для тебя нормально: поиграл в любовь с одной девушкой, потом – с другой. И не надо думать о будущем. Сколько василиски вообще живут? Может, ты там планируешь еще лет тридцать или сорок выбирать себе жену, а лет через пятьдесят – чинно и благородно делать наследников у себя там… в василисковых горах. А у людей не так! У меня… не так… — выдохнула я, опустив голову и всхлипнув.

Всегда больно признаваться в собственных страхах тому, кто и является причиной этих страхов. А еще больнее признаваться в мечтах, которые будут уничтожены.

Все это время Рейялар молчал, а я боялась взглянуть на него, слыша лишь громкий стук его сердца. И продолжала говорить. Только тише. Едва слыша себя:

— Знаешь, человеческие девушки, когда влюбляются, перестают нормально соображать. Им головушка-то отказывает… Как правило. Едва разочек поцеловавшись, мы сразу же начинаем мечтать о том, как с любимым у нас появится семья, свой дом. А в нем будет много-много детишек…И это, понимаешь, не зависит от нас. Мысли – они сами…

Я снова всхлипнула и хотела сказать что-то еще. Но Рейялар вдруг прижал меня к себе, крепко сцепив руки за моей спиной.

И мне снова стало тепло и спокойно, жаль только, что все еще было очень грустно. Однако Рейялар вдруг коснулся губами моей макушки, зашевелив волосы горячим дыханием, и прошептал:

— Василиски тоже об этом думают, моя девочка. Когда влюбляются сильно-сильно. Как я…

В этот момент у меня по щекам покатились слезы, но я их не замечала. Я закрыла глаза, сильно-сильно зажмурившись и приняв решение никогда-никогда их больше не открывать. Так и стоять в объятиях этого мужчины. Чувствовать его тепло и слышать голос…

— Знала бы ты, — продолжал он, осторожно поглаживая меня по спине, — сколько всего я успел передумать с того момента, как ты проникла в мою голову. Забралась под кожу, в саму душу, отказываясь исчезать оттуда хоть на миг. Нигде и никогда не оставляя меня наедине с собой. Постоянно раскрашивая мои мысли своим удивительно прекрасным, почти кукольным личиком, обрамленным локонами цвета хрусталя с оттенком неба… Огромными наивными глазами, в которых можно утонуть. И несгибаемым характером упрямого бар…