Три дня до небытия

– И еще раз, Даф, – проговорил или, скорее, всхлипнул Маррити. После нового мощного толчка вверх у девочки подогнулись колени, и Маррити осел на линолеумный пол вместе с ней.

Он в отчаянии огляделся, явно заметил старика в зеленой куртке, открыл рот, словно хотел что-то сказать, но лишь закрыл глаза и предпринял еще одну попытку. Малк слышал, как у девочки щелкнули зубы, когда голова ее запрокинулась от толчка.

Через четыре минуты начинает страдать мозг, вспомнил он. Успеет ли скорая?

Весь ресторан уже столпился в проходе, глядя в их сторону. Не теряй времени даром, подумал он. Пользуйся случаем, пока все отвлеклись.

Фрэнк думал только о том, как унизительна для Дафны эта публичная сцена. Мысли, что дочь умрет, он даже не допускал.

Расцепив сведенные руки, он чуть наклонился и запрокинул девочке голову; она была уже без сознания, лицо побелело, губы и полуприкрытые веки наливались синевой. И, естественно, она не дышала.

Прием Геймлиха не сработал и не сработает – до Фрэнка наконец дошло, что очень скоро он будет без толку толкать в живот обмякший труп.

– Черт побери, Дафна, – прошептал он, – почему же ты не прожевала?

Он поднял взгляд на отца. Старик с состраданием кивал.

Маррити поднял с колен обмякшее тело Дафны и положил дочь лицом вверх на черно-красный линолеум.

– Острый нож, – потребовал он, протянув вверх правую руку. – Скорее!

Старший из двоих мужчин, занимавших ближайший столик, щелчком открыл складной нож из нержавеющей стали и сунул рукоятку Маррити в руку.

Его отец шагнул вперед.

– Нет, Фрэнк! – выкрикнул он. – Ты ее убьешь! Кто-нибудь, остановите его!

Мужчина, который дал Маррити нож, встав с места, обхватил старика одной рукой, а один из студентов поймал его за плечо.

– Ничего другого не остается, – сказал парень.

– Держите его, – велел мужчина, давший нож, и растолкав толпу, направился к выходу.

Одна из пожилых женщин у северной стены выкрикивала что-то по-немецки, спутницы успокаивали ее шепотом; краем глаза Маррити видел, что его отец рвется из рук студентов, удерживавших его. Но его внимание было приковано к Дафне.

Запрокинув дочери голову, он ощупал горло. Мышцы гортани слабо сокращались под его пальцами, а под ними прощупывались кольца горловых хрящей.

Младший из двоих за ближайшим столиком присел рядом на корточки и держал в поле зрения Маррити какой-то предмет – прозрачную ручку «Бик» без колпачка и чернильного стержня. Маррити кивнул. Пот капал с его лица на блузку Дафны.

Сердце колотилось так, что его трясло.

Взяв нож за лезвие, как карандаш, оставив торчать между пальцами всего три четверти дюйма стали, Маррити воткнул кончик в горло Дафны ниже щитовидного хряща, надавил на кожу, и, решившись, проткнул.

Кровь брызнула, как только он выдернул нож, и Маррити, выхватив ручку из протянутой руки, протолкнул ее в надрез. Воздух со свистом вышел через прозрачную пластмассовую трубочку, торчавшую в горле Дафны как дротик. Маррити удерживал ее на месте двумя дрожащими пальцами.

– Господи боже, остановите же его! – взвыл его отец.

– Угомонись, дружище, – посоветовал кто-то, – у него получилось.

Теперь воздух всасывался в трубочку. Спустя пару мгновений Дафна шевельнула ногами, руки ее разжались.

Мужчина, сидевший на корточках рядом с Фрэнком, нервно хохотнул.

– Ты ее спас, – сказал он.

Веки Дафны вздрогнули и открылись.

– Не шевелись, Даф, – предупредил Маррити, чувствуя, как улыбка растягивает ему губы. – Все хорошо, просто полежи спокойно.

Он поудобнее устроился рядом с ней на полу.

Девочка смогла слабо кивнуть в ответ. Руки ее потянулись к горлу, но Фрэнк придержал их свободной рукой.

– Не двигайся, малышка. Лежи смирно. Доверься мне.

Дафна снова кивнула, даже выдавила робкую, неуверенную улыбку и расслабилась. Ее лицо розовело у него на глазах – так солнечный свет оттесняет тень.

Маррити оглянулся на сидящего рядом мужчину, на вид ему было до тридати, ежик темных волос, легкая небритость. Под серым полотняным спортивным пиджаком не было галстука.

– С-спасибо, – проговорил Маррити. Руки у него дрожали, в ушах звенело. Он осторожно привалился спиной к ножке стола.

– Рад помочь, – отозвался молодой человек. – Ручку оставь себе.

Маррити кивнул и одной рукой вытер о рубашку лезвие ножа. Мужчина осторожно вынул нож из дрожащих рук Фрэнка.

– Верните своему другу, – попросил Маррити.

– Непременно.

Фрэнк поднял глаза на отца, все так же в ужасе уставившегося на Дафну.

– Она дышит, – сказал ему Маррити и кивнул на трубочку, торчавшую из ее горла. – Это… трахеотомия.

– Знаю, – отозвался старик. – Я один раз делал. Получилось плохо, – он часто заморгал. – Я же говорил вам не есть итальянских блюд?

– Да.

Кажется, он даже больше не в себе, чем Дафна, отметил Маррити.

– Зря мы тебя не послушались.