Три дня до небытия

А сам, конечно, пошел к «У Альфредо», готовый прогнать их, если они все же вздумают там поесть, но, когда они не объявились к полудню, как ему помнилось, не пришли ни к половине, ни к двенадцати сорока, он расслабился, решил пообедать и выпить пива. Судьба обыграла его, прислав их часом позже.

А потом Дафна подавилась, и ее молодой отец сделал ей трахеотомию.

Старый Фрэнк Маррити перевернулся на другой бок в кровати Грамотейки. Надо было… сломать Маррити ногу, поджечь его грузовик, позвонить в ресторан, что там заложена бомба. Прошлой ночью – как мучительно теперь это вспоминать – прошлой ночью он был уверен, что Дафна умерла в больнице: кровоизлияние, ошибка анестезиолога, неверно подобранное лекарство – не важно. Чувство облегчения захлестнуло его.

Он был уверен в ее смерти, потому что пережил полчаса полного восстановления – начиная с того момента, как три машины зажали его в коробочку на Бэйс-лейн и «рамблер» повел себя так странно, – после этого блаженных тридцать минут его правая нога, вернув былую силу, не болела, и сам он был вполне здоров и не ослаблен годами запойного пьянства.

После инцидента на Бэйс-лейн он очутился совсем на другой улице, но, выехав на Хайленд-авеню, он сориентировался и, преисполненный оптимизма, отправился в детскую больницу в Эрроухед.

Он уже собирался задать Маррити курс на ближайшие девятнадцать лет: жениться на Эмбер, делать ставки на победителей в чемпионатах НФЛ и НБА, покупать акции «Делл» и «Сиско», «Майкрософта» и «Амазона», сбыть все к 1999 году, а потом вложить деньги в государственные облигации и страховку; скупить побольше экземпляров первого издания «Гарри Поттер и философский камень» и не ездить в Нью-Йорк 11 сентября 2001-го. Ведь для этого Фрэнка Маррити образца 1987 года 9/11 – всего лишь телефон службы спасения.

Это была бы не совсем та жизнь, которую они, насколько он помнил, счастливо прожили вместе с Эмбер, но очень близкая к этому. И они были бы хорошо обеспечены.

Конечно, ни одна из прожитых Маррити жизней не предусматривала визита его давно пропавшего «отца». И ни в одной из жизней, которые он помнил, его не пыталась убить полуслепая женщина!

Имелось еще несколько расхождений между жизнью этого молодого Маррити и тем, что помнил старик. Ни в одной из прожитых им версий – ни в счастливой, ни в несчастливой – видеокассету Грамотейки не сжигали. Вчера утром он удивился, увидев на траве возле кухонной двери Маррити обгорелый видеомагнитофон. Более того, ни Дафне, ни молодому Маррити не полагалось пока знать о своей связи с Альбертом Эйнштейном, он сам узнал об этом только в 2006-м. Но Фрэнк с Дафной об этом уже знали.

И почему вчера они приехали на обед на час позже? Срочные дела по дому, которые нельзя было отложить?

А потом в больнице он увидел Дафну живой после всего, что произошло, и дряхлость снова обрушилась на него, как мокрый кусок штукатурки. К тому времени, как он кое-как поднялся на ноги, Дафны и Маррити уже и след простыл, а незакупоренная трубочка капельницы заливала пол декстрозой и физраствором. Выругавшись, старик растолкал орущих сестер и захромал к дверям.

Он надеялся, что сможет разыскать этих иностранцев – девицу в темных очках и ее друзей – и договориться, чтобы они оставили Маррити в покое. В обмен за это он мог бы сообщить им бесценные сведения о будущем. Ради этого он отдал бы даже Грамотейкину машину времени.

Хотя бы так он мог помочь молодому себе.

Лежа на Грамотейкиной кровати, старик потянул носом и приподнялся на локте. Бензиновая вонь перекрывала запах жасмина, и на миг у него перехватило дыхание – ему показалось, что какой-то эффект отдачи отбросил его назад, в момент прибытия в пропахший бензином сарай, вокруг которого, в зарослях бурьяна, размахивали ручками десятки невероятных младенчиков, – а потом из открытого окна у него над головой донесся голос Маррити.

– Тут сигарета! – сказал этот голос.

Старик оскалился и тут же вздрогнул, когда двенадцатилетняя Дафна спросила:

– Что, прямо в бензине?

– Да. Смотри, фильтр и остатки папиросной бумаги.

– Кто же бросает сигарету в канистру с бензином?

– Тот, кто хочет ее поджечь. Держу пари, она положила зажженную сигарету поперек открытого горлышка канистры, рассчитывая, что когда сигарета догорит, окурок провалится внутрь. Так и вышло, но потом сигарета просто погасла.

– Зря ты вылил все на землю. По-моему, это запрещено. А почему бензин не загорелся от сигареты?

– Канистра была почти полная. Наверное, испарений оказалось мало. Оставлять здесь бензин нельзя было, и везти автобусом на заправочную станцию для правильной утилизации – тоже нельзя.

Старик услышал лязг пустой канистры, брошенной на бетонный пол двора.

– Шансов, что канистра не загорится, было мало, – продолжал Маррити. – Понимаю, почему она думала, что точно сожгла сарай. Должно быть, она слишком быстро уехала и так и не узнала, что поджог не удался.