Три дня Индиго

Дверь машины открылась, никто меня не задерживал. Я вылез, крепко сжимая пакет, на всякий случай заглянул – да, контейнеры на месте. Пошел к Гнезду, чувствуя спиной взгляд Ивана. Черный лимузин так и остался стоять.

Что же он задумал?

Развернувшись, я бросился назад, к машине. Вновь постучал в стекло костяшками пальцев, и оно уползло вниз.

– Иван… – Я запнулся, глядя на него. Но Прежний смотрел ободряюще, и я собрался с духом. – Вы еще обещали рассказать мне про себя. Про то, кто вы такие, чего хотите… сделать меня Кандидатом. И Дарину.

– Но я предупреждал, что если откажешься, то я сотру тебе память о разговоре, – напомнил Иван.

– Да. Но так вышло… в общем, я все равно уже не совсем человек… Расскажите.

– Макс, погляди на часы.

Я посмотрел.

Что-то не то. В Комок я зашел в начале седьмого. Сейчас было почти девять.

– Я уже рассказал, Макс. Только что.

– И я не согласился?

Иван покачал головой:

– Не согласился. Я тебе больше скажу, Макс. Я дважды рассказывал о нас. Первый раз – когда ты спросил: «Откуда мне знать, быть может, вы уже рассказали». Помнишь? Ты молодец, сразу сообразил. Могу рассказать и третий раз, но зачем?

На губах Ивана появилась улыбка, и стекло поползло вверх.

Я отступил на шаг.

Нет, я не удивился.

На самом деле я знал, что он скажет.

Машина продолжала стоять, будто Иван и в самом деле готов был в третий раз поведать мне правду, которую я не приму.

Я дошагал до здания министерства, по-прежнему ощущая, что за мной наблюдают. С одной стороны – можно было порадоваться. Нас не будут преследовать за случившееся в музее. И даже сына Виталия Антоновича, за которого он погиб, я вроде бы отстоял… только придумать надо, куда его девать. Продавец тоже честно расплатился, у меня возвратный мутаген, а значит… значит, сейчас я найду Дарину, мы помиримся после дурацкой ночной ссоры, и она станет человеком.

Я не стану Кандидатом.

Но – не очень-то и хотелось.

Я останусь не совсем человеком.

Но – плевать.

Зато у меня зрение стало как у орла.

На входе в Гнездо стояла Же. Во всяком случае мне показалось, что это она.

– Привет, – сказал я.

Стража переступила с ноги на ногу. Что-то ее тревожило.

– Я могу войти? – спросил я на всякий случай.

– Можешь. Ты был призван.

Стража вновь затопталась на месте.

В туалет хочет, что ли?

– Тебе надо отойти? – спросил я.

– Нет. Да. Ты идешь говорить с Дариной?

– Хотелось бы, – вздохнул я.

Не знаю, сколько лет Же, но она казалась мне похожей на очень застенчивую маленькую девочку, которая говорит, уткнув взгляд в пол. Несмотря на здоровенный рост, устрашающую внешность и внимательный взгляд…

– Скажи ей, что вечером мы уйдем.

– Кто уйдет?

Же снова затопталась на месте.

– Я. Стража Валя. Стража Па. Стража Петя Семенов.

Трех других стражей, пришедших в Гнездо «в командировку», я знал хуже, у двери они стояли редко. Петя Семенов… ну надо же. Я подумал, что это совсем маленький мальчик, вытвердивший назубок имя и фамилию, раз он ими пользовался и став стражей.

Но Же продолжала:

– Жница Ваня. Жница Роман.

– То есть вы все уйдете? – уточнил я.

– Да.

– Хорошо, передам… – Я пожал плечами. Да, было понятно, что выделенные на время Измененные вернутся в свое Гнездо, самое большое в Москве. Но не рано ли? Сколько сейчас тут Измененных? Десяток куколок… – Дарина знает?

– Нет.

– Ты хочешь, чтобы я передал ей?

– Да.

– Почему не сама? – Я даже не сообразил, что принялся допрашивать стражу.

– Не хочу это говорить.

Вот так номер!

До меня стало доходить. Медленно, но верно.

– Вы должны были дольше здесь оставаться?

– Пока не появятся четыре стражи, две жницы, монах, хранитель, мать. Это минимум Гнезда.

– Так почему вы уходите? – спросил я.

– Мать велела.

Ясно. Приказ матери Гнезда – закон для Измененных. Хоть они и жили тут, но принадлежат к Раменскому Гнезду.

– Лады, – сказал я. – Ну… рад был познакомиться. Всего хорошего, Же.

Стража кивнула. Спросила с легкой надеждой:

– Может быть, ты придешь днем? Поиграем снова?

Я наморщил лоб. Снова? С кем из стражи я играл?

– А! – воскликнул я, вспоминая. – Мы играли в вопросы! Когда я в первый раз пришел к вашему Гнезду!

– Да, – Же улыбнулась. У стражи это выглядит жутковато, но она явно старалась. – Мне понравилось играть с людьми. Ты не совсем человек, теперь я понимаю. Но все равно.

Я кивнул:

– Приду. Извини, что сразу не узнал.

– Мы все похожие, – ответила Же.

Изменение у стражи стирает индивидуальные черты лица. Жницы все-таки разные, монахи тоже. А стражи… они как штурмовики из фильмов про «звездные войны». Только штурмовики были клонами одного человека.

– Вы разные, – сказал я. – Все-таки разные. Хорошо, я передам Дарине… когда вы уйдете?

– В полночь. Нам приказано уйти сегодня, мы уйдем в полночь.

Я нахмурился.

Это мне не нравилось. Выглядело так, будто пришедшие на подмогу Измененные не хотели выполнять приказ матери и саботировали его в меру возможного.

– Почему вы не скажете сами? – спросил я в лоб. – Почему ты не хочешь говорить с Дариной?

– Нам стыдно, – ответила Же.

Вот теперь мне стало совсем не по себе.

Я кивнул и пошел внутрь Гнезда.

Потом я сообразил, что есть еще одна странность.