Три дня Индиго

Голос внутри меня стих. Гнездо отпрянуло, отхлынуло, унеслось куда-то в свои структуры, спрятанные вне нашего привычного пространства. Словно я стою на стремительно обмелевшем берегу, вся вода отхлынула, ушла далеко в море, на обнажившемся мокром дне бьются растерянные рыбёшки и перебирают клешнями удивлённые крабы…

Вода уходит от берега перед цунами.

— А ну, хватит прятаться! — закричал я.

И рванулся вперёд — мысленно, конечно. Проламывая темноту под собственными веками. В призрачный свет Гнезда, в кружение бесплотных теней.

Я вывалился в странный мир, который, быть может, был в чём-то реальным, а может быть, лишь моей галлюцинацией.

Меня вынесло прямо на девчонку и мальчишку — их полупрозрачные силуэты напоминали дрожащие мыльные пузыри, наполненные светом, но почему-то я видел каждую черточку лиц. Им было лет по двенадцать-тринадцать, не совсем уже мелочь, конечно, но даже подростками едва назовёшь.

Девочка была хранителем, а мальчик матерью Гнезда. Теми, кто погибал, пока мы с Дариной и Наськой стояли в Комке и неловко знакомились…

Надо же. У них и впрямь никаких различий, даже мальчишки становятся матерями Гнёзд…

— Давайте, — сказал я. — Времени нет.

Мальчик и девочка переглянулись. Мальчик открыл было рот.

— Валяйте! — выкрикнул я. — В здравом уме, трезвой памяти, бла-бла-бла! Технически вы мать и хранитель! Призывайте меня!

Они не стали ничего говорить, и я был за это благодарен.

Лишь протянули ко мне руки, коснулись ладоней.

Всё тем же знакомым жестом Изменённых, когда им выпадает шанс потрогать человека.

Тот, первый, Призыв я ощутил совсем не сразу.

Второй пробил меня будто разряд тока.

Я вскрикнул, вываливаясь из иллюзии, выпадая из Гнезда — птенец редкой породы, призванный дважды.

Ощутил себя лежащим на одеялах и коврах, бьющимся в судорогах и кричащим — крик был нескончаемым, словно я мог кричать и дышать одновременно.

Ну, в общем-то так оно и было.

Дыхательные поры открывались на коже, когда руки и ноги стали вытягиваться.

В груди и животе вспыхнули болью и застучали второе и третье сердца.

Мир стал ослепительно ярким, тусклые лампочки в древней люстре сияли как прожектора. Я моргнул, отстраивая спектр. Глянул сквозь стену на приближающуюся армию раменского Гнезда.

Пересчитал стражу и старшую стражу. Зафиксировал все шестьдесят три единицы запрещённого оружия, которое Инсек разрешил вынести из Гнезда.

О нет, это не походило на то состояние, когда во мне активировался Высший.

Тогда я сделался лишь отстранённым наблюдателем, будто человеческая голова на штыре у Продавца. Я ничуть не изменился внешне. И мне не было больно.

А сейчас было, и очень.

…Хотя Наське, чьё тельце разбухало и искажалось сейчас в муке Изменения, было ещё больнее — я ощущал её боль, как ощущал теперь каждого в Гнезде.

В моём Гнезде!

Я зарычал-заревел, вставая. Утробным жутким рёвом, от которого обделался бы самый свирепый земной медведь. Во мне было два с половиной метра роста, и я каким-то образом — даже не хочу понимать, каким — ухитрился осмотреть себя всего.

Надо же!

Вполне пропорционально сложен!

Даже красив, если вы не против заострённой головы с гребнем по затылку.

Кожа моя стала ослепительно белой, с зеркальным отливом. На руках по четыре пальца и я совершенно неуместно вспомнил, что так в старину рисовали для простоты в мультиках.

Ну да, я теперь такой… оживший мультик…

Откуда я взял массу для этого тела? Я же сейчас вешу сотни две кило?

Потом я увидел, что ковры под ногами начисто лишились ворса, а подушки и одеяла лежат вспоротые и пустые. Сплюнул — со странным ощущением, что могу плевать не только слюной, но и чем-то очень, очень ядовитым.

В воздухе медленно закружились несколько пёрышек.

Да я что, сожрал всю органику вокруг, пока метался в Призыве?

Я ударил в дверь, выбивая стекло вместе с рамой, и вышел на крыльцо бывшего Министерства культуры. Почти вся одежда на мне порвалась и превратилась в лоскуты, только плащ от Продавца пережил трансформацию и красиво свисал с плеч, словно у супергероя.

Думаю, в этом был какой-то офигительно крутой символизм, но сейчас у меня не нашлось времени это обдумывать.

Стражи и старшие стражи пёрли к Гнезду, даже не думая маскироваться или рассредоточиться.

Они были абсолютно уверены в том, что обороняться станут куколки и неполноценный хранитель.

Впрочем, призванного они бы тоже разделали на раз-два, не сомневаюсь.

Но я был призванным дважды.

Я вновь взревел — с радостью, и побежал навстречу страже.

Первым от меня пострадал совершенно случайный человек.

Уж не знаю, что это был за балбес, который задумчиво катил на роликах мимо Гнезда. В наушниках, не слыша ничего и, наверное, совершенно не глядя по сторонам. Лет уже под тридцать человеку, а ничего лучшего, чем гонять по тротуару, не придумал!

Он въехал между мной и останавливающейся стражей. Я мог, конечно, его обогнуть. С моей точки зрения, роллер застыл на тротуаре.

Но тогда мужчина оказался бы в самой гуще надвигающихся событий.

Поэтому я на бегу отвесил ему пинок — и роллер по дуге улетел в кусты. Кажется, он сломал себе ногу, но я не стал приглядываться.