Три дня счастья

Конверт очень быстро опустел. Достав деньги из кошелька, я раздал всё до последней купюры.

Когда банкноты кончились, я остановился посреди тротуара. Прохожие бросали недовольные взгляды, явно желая, чтобы я отошёл и не мешал движению.

У меня не осталось денег ни на такси, ни на электричку, так что пришлось возвращаться пешком.

Полил дождь. Мияги достала из сумки голубой зонт и раскрыла его. Тут я понял, что забыл свой в ресторане, но меня совершенно не волновала угроза промокнуть или подхватить простуду.

— Вы промокнете, — сказала Мияги и подняла зонт повыше, будто приглашая укрыться под ним.

— Как видишь, мне хочется промокнуть, — ответил я.

— Правда?

Она свернула зонт и убрала его в сумку.

— Тебе незачем мокнуть за компанию.

— Как видите, мне хочется, — заявила Мияги.

— Как знаешь. — Я повернулся к ней спиной и пошёл впереди.

Мы нашли автобусную остановку, под которой можно было укрыться от дождя, и решили переждать там. Уличный фонарь криво нависал над нею и время от времени мерцал, будто спохватываясь.

Едва я присел, тут же накатила сонливость. Душа жаждала сна гораздо сильнее тела.

Кажется, я задремал всего на пару минут, потом промокшее тело продрогло, и глаза открылись сами собой.

Мияги спала рядом; чтобы сохранить тепло, она подтянула к себе колени и съёжилась.

Мне вдруг стало жалко девушку: из-за меня, дурака, у неё одни неприятности.

Я тихо поднялся, стараясь не разбудить Мияги, и, побродив по окрестностям, наткнулся на заброшенный коминкан^[16]. Внутри оказалось не очень чисто, но электричество работало, а комнаты и холл были не заперты.

Я вернулся к скамейке, подхватил спящую Мияги на руки и отнёс в коминкан.

Спит она ещё более чутко, чем я, так что наверняка проснулась, но до последнего не открывала глаза.

В комнате пахло татами. В углу я заметил целую гору подушек для сидения; убедившись, что они чистые и без насекомых, выстроил их на полу и осторожно положил Мияги на импровизированную постель. Рядом соорудил нечто похожее и улёгся сам. На подоконнике лежала позабытая ароматическая спираль от комаров, и я поджёг её зажигалкой.

Звук дождя убаюкивал, как колыбельная.

Перед сном я последовал своей давней привычке, появившейся у меня лет в пять и продержавшейся до сих пор: закрыл глаза и попытался воспроизвести в памяти самый красивый пейзаж. Я до мелочей продумывал мир, в котором хотел бы жить: предавался ненастоящим воспоминаниям, представлял места, в которых никогда не бывал, свободно перекраивал своё прошлое и фантазировал о будущем.

Возможно, именно мечты, свойственные больше девчонкам, помешали мне найти своё место в этом мире.

Впрочем, без них я бы просто не сумел в нём выжить.

Глубоко расстроенный человек часто видит во сне нечто желанное, и случившееся посреди ночи, верно, оказалось именно таким сном. Подобных снов мне следовало стыдиться, но если бы увиденное в них произошло на самом деле, то, честно говоря, я бы несказанно обрадовался.

Меня разбудили звуки шагов по татами. Они затихли у моего изголовья, и, когда кто-то присел рядом со мной, по запаху я узнал Мияги. Даже сейчас она пахла удивительно чисто, как морозное утро.

Я нарочно не открывал глаза — почему-то решил, что так будет лучше.

Она коснулась моей головы рукой и нежно погладила.

Ласка длилась не больше минуты. По-моему, Мияги что-то пробормотала, но я не расслышал из-за дождя.

Сквозь дремоту я размышлял, что присутствие Мияги стало для меня своего рода спасением: я бы совсем отчаялся, не будь её рядом.

Вот почему я в очередной раз подумал, что нельзя её обременять. Она находилась рядом со мной только потому, что этого требовала её работа. Она добра ко мне, потому что я скоро умру. Разумеется, ко мне она никаких тёплых чувств не испытывает.

Только напрасных надежд тут не хватало. Такая надежда лишь сделает несчастными нас обоих. Закончится всё тем, что я внушу ей незаслуженное чувство вины, и моя смерть окажется неприятным событием в её жизни.

Нет, нужно умереть мирно. Вернуться к той блёклой жизни, в которой никто ничего от меня не ждал, а сам я справлялся в одиночку. Умру как кот, который гуляет сам по себе, и в полной тишине сделаю последний вдох. Так я решил про себя.

Утром меня разбудила невыносимая жара. За окном по радио звучала мелодия для упражнений по физкультуре в младших классах. Мияги уже встала и убирала подушки, насвистывая песню Нины Симон I wish I knew.

Я ещё не до конца проснулся, но задерживаться в коминкане не стоило.

— Пойдёмте домой, — сказала Мияги.

— Да, — согласился я.

ГЛАВА 11 Тур по вендинговым автоматам

От коминкана до моей квартиры мы шли четыре часа. Оказалось, я очень соскучился по запаху жилого помещения.

Пот струился по телу, на ногах образовались кровавые мозоли. Я открыл дверь ванной, собираясь принять душ, и вдруг подумал, что лучше пустить первой Мияги. Однако девушка намеренно пыталась сохранить между нами дистанцию, и такая забота свела бы на нет её усилия.