Три дочери Льва Толстого

Но и тяжба между тем продолжалась. В начале февраля 1913 года Софье Андреевне стало понятно, что Сенат не возьмется за решение вопроса о том, кому принадлежит право собственности на рукописи, и ограничится только рассмотрением законности запрета доступа к ним. Графиня с раздражением записала: «Расстроилась газетным известием о Сенате по случаю рукописей, опять откажут, трусы!»[743]

В начале апреля молодая наследница в газете «Русское слово» заявила, что Сенат должен оставить жалобу С. А. Толстой без последствий[744].

В мае Софья Андреевна вновь отправилась в Петербург, где в неофициальной обстановке (принимали Кузминские) общалась с обер-прокурором Сената Н. А. Добровольским, который уверил ее в успешном решении ее вопроса.

Семейное же общение матери с дочерью не прервалось. 18 июня 1913 года она поздравила свою дочь, написав пронзительные строки: «Милая Саша 〈…〉 Поздравляю тебя с днем твоего рождения и желаю тебе всего лучшего в жизни твоей, одинокой и сложившейся как-то особенно. Ну да на все воля Божья 〈…〉 Целую тебя. Мать С. Толстая»[745].

Летом Александра продала Телятинки и купила небольшой хутор неподалеку от Ясной Поляны. Графиня, побывавшая у нее в гостях, с удовольствием отметила: «У нее красивое местечко. Хорошо, что с ней дружно»[746].

Парадоксально, но дело о наследстве и личные отношения матери и дочери развивались как-то параллельно. 12 января 1914 года Александра Львовна приехала в Санкт-Петербург и известила об этом на следующий же день А. Ф. Кони:

«Глубокоуважаемый Анатолий Федорович,

я вчера приехала в Петербург на несколько дней и вчера же виделась с министром юстиции.

Я была бы Вам чрезвычайно признательна, если бы Вы разрешили мне повидаться с Вами и изложить Вам результат нашей беседы с министром.

С глубоким уважением к Вам,

Александра Толстая»[747].

Она впервые остановилась не в доме брата Льва и не у своей тети Татьяны Андреевны Кузминской, а в гостинице. Иначе в той ситуации и быть не могло.

Осенью того же года спор о рукописях наконец завершился. В газете «Утро России» от 13 ноября 1914 года было напечатано: «Сенат определил предложить министру народного просвещения незамедлительно снять арест с рукописей и выдать их в распоряжение гр. С. А. Толстой»[748]. Саша узнала об этом, будучи участницей Первой мировой войны, у нее уже были другие заботы. И все же в отношениях Софьи Андреевны к Александре Львовне произошли важные перемены. В феврале 1918 года С. А. Толстая передала ей и старшему сыну Сергею свои права на толстовские рукописи, а осенью того же года составила новое завещание и ввела младшую дочь в число наследников.

Исторический парадокс тем не менее состоял в том, что вскоре – после большевистской революции, в новой советской стране – все эти документы не будут иметь значения. Именно к этому парадоксу позднее привлек внимание поэт А. С. Кушнер:

Десятый круглый год. Широколистный, ржавый
Яснополянский парк. Выводят лошадей.
Неравная борьба с детьми, женой и славой.
И некуда бежать от собственности всей.
На станцию! Томясь враждой к родному крову.
В прокуренный вагон! С домашними порвав.
Когда бы ведал он, в какую катастрофу
Всего, что он отверг, торопится состав.
Семь лет еще прожить – и не было б мороки.
Он шапку потерял, ему возврата нет.
А собственность и ей присущие пороки
Октябрьский так легко перечеркнет декрет 〈…〉[749]

Все годы, с 1911-го по 1915-й, С. А. Толстая, А. Л. Толстая и В. Г. Черков публиковали произведения Толстого. В 1911 году Александра Львовна объявила о подписке на «Посмертные художественные произведения Толстого». Но Александра Толстая сдержала обещание, данное отцу: предоставить Софье Андреевне возможность завершить издание его произведений. Успешно прошли переговоры А. Л. Толстой с Товариществом И. Д. Сытина об ускоренном решении вопроса его распродажи, и в апреле 1912 года Софья Андреевна получила причитающиеся ей 100 тысяч, которые распределила между сыновьями и Татьяной (дочь взяла банковский билет). Одновременно Александра Львовна за 300 тысяч уступила Товариществу Сытина с момента подписания договора по 1 января 1915 года «свое авторское право на все литературно-художественные сочинения графа Льва Николаевича Толстого, напечатанные до 1 января тысяча восемьсот восемьдесят первого года»[750].