Три дороги на двоих

Вот спросил! Я киваю, показывая ему, что да, я не въезжаю, и нечего на меня так смотреть! Да откуда я знаю, как он это всё воспринимает? Ко всему прочему, разве можно догадаться, что там выкручивает их заумный инопланетный разум! Тут и с людьми-то не всегда получается угадать.

— Так. Хорошо... Гм-м... — Он задумывается на минуту. — Представь себе бабочку, которая помнит, что когда-то она была… ну, например, человеком. Которая знает, чего она лишена, и которая прекрасно осознаёт, что она получила. Но ничего из того, что притягательно для других бабочек ей не чуждо. Ей так же нравится летать. Ей нравится нектар. Ей нравятся другие бабочки. Верно? — Борис усмехается.

— Вы хотите сказать, — я округляю глаза, — что оказавшись в этом теле, становитесь человеком по-настоящему?

— Мой пример крайне упрощённый, но ты правильно его поняла. Да, я помню, что я был старком. Я помню, что мне было необходимо тогда, но, поверь, весьма смутно. Потому что это совсем не то, что нужно моему нынешнему организму. А он оказывает своё влияние, формирует другие потребности, иные предпочтения, и моё сознание вынуждено подстраиваться под них. Я такой, какой я есть сейчас.

Логично. Но разве не проще для этого использовать женщин, таких же, как они сами? Хотя... А ведь я видела на корабле только мужчин. Может у них особей противоположного пола просто нет? Ох, как-то это мне не нравится…

— Мне понятны физиологические… гм-м... потребности, но… психологически, мы ведь совсем разные. Почему же вы не хотите, раз уж... э-э-э... — Я начинаю мяться, как школьница на экзамене, к которому не готова, потому что не знаю, как деликатно можно это сказать. — Раз уж есть такая необходимость... Можно же использовать для этого... ну-у-у... подобных вам? Я имею в виду, женщин… кх-м... с таким же разумом. Это ведь проще.

Пока я произношу эту сложную тираду, снабжая её весьма «содержательными» звукосочетаниями, Борис не отрываясь, сосредоточенно и с явным напрягом смотрит мне в глаза. Может, не стоило спрашивать его об этом? Вон опять молчит. И хмурится. И непонятно — ответит или нет.

— Мы приняли решение не выращивать тела женского пола, — нехотя выдаёт, наконец. — Какой в этом смысл, если у наших изначальных тел нет диморфизма и все старки внешне одинаковы?

— То есть... Вы... Старки... Э-м-м... — Я настолько ошалеваю от нюансов биологической организации, что снова теряю способность к внятному высказыванию своих мыслей. — Гермафродиты?

— Не совсем так, — морщится от моего умозаключения Борис. — Просто нет пола и всё.

— А как же размножение? — впадаю в ступор окончательно.

— Вот они! Типичные земные стереотипы! — фыркает этот непонятный субъект, демонстративно закатывая глаза к потолку. В итоге же колючий взгляд снова впивается в моё лицо. — Вероника! На вашей планете для осуществления процесса образования новых особей сформировалась двуполая система. Но это не значит, что так будет везде! К тому же мы уже давно просто меняем тела, выращивая новые. И необходимости увеличивать численность у нас не было. — Борис резко замолкает, с каким-то непонятным выражением взглянув в иллюминатор, и добавляет тихо: — До некоторых пор.

Подозрительное уточнение. И хотя я так и не поняла, как именно появляются новые старки, настаивать на продолжении не рискую.

— Но если вам безразличен пол, — от абстрактных проблем, возвращаюсь к животрепещущему вопросу, — почему выбрали именно мужской тип?

— А вот этого тебе знать не нужно, — категорично отрезает мужчина, неопределённо мотнув головой.

Ага. Предсказуемо. Ну а чего я ждала? Он и так рассказал много. Очень много.

— Может, теперь ты ответишь мне? — Борис неожиданно возвращается к началу нашей беседы. — Твоё отношение изменилось?

И что? Снова говорить ему «не знаю»? И врать не хочется, и правду выкладывать тоже.

Любопытно, а он-то что-нибудь ко мне чувствует? Или просто, как у земных мужчин, на присутствие рядом женщин срабатывает вполне объяснимый, природный рефлекс?

— Разве для вас это так важно? — закидываю наживку. Нужно же прояснить этот вопрос.

— Очень. — Борис с лёгкостью клюёт на крючок. — Я не хочу, чтобы наши отношения менялись.

Так. Понятно, что ничего не понятно. Естественно, что не хочет. А причина?

— А если я этого не хочу? — иду ва-банк.

— Вероника... — Быстрым движением прихватив и сжав мою ладонь, мягко начинает уговаривать мужчина: — Ну подумай! Тебе самой будет проще, если мы будем вместе. Ты же понимаешь, что от твоего душевного состояния зависит, насколько успешным будет наше исследование. Тебе нужно научиться расслабляться. А если ты всё время будешь бояться, дёргаться, переживать, разве у тебя что-нибудь получится?

Ёшкин кот! У меня слов нет. Я тут, влюбленная дура, сижу развесив уши, на которые мне, изящно так, уже с полчаса лапшу вешают, а он даже не скрывает, что видит во мне всего лишь объект для получения нужной информации, ну и приятного времяпровождения заодно.