Три дороги на двоих

Лежу неподвижно, не в силах даже пошевелиться, не то чтобы подняться. Такое ощущение, что меня просто взяли и выключили. Сознание категорически, наотрез отказывается воспринимать происходящее и нормально функционировать. Хорошо ещё, что вегетатика не сбоит. Крепкое, однако, у меня сердечко! Давно могла и инфаркт получить, с такими-то потрясениями!

Всхлипываю и, с тихим стоном перекатившись на бок, сползаю с дивана на ковёр. Сажусь, опираясь на сиденье, как на спинку. Руки мелко трясутся, по телу пробегает судорожная дрожь. Значит, это я зря про здоровье хорошо подумала, нервишки вот уже ни к чёрту. Борис или с ума меня сведёт своими закидонами, или в могилу! Только я более или менее остыну, начну разумнее, спокойнее ко всему относиться, и вот, получи Вероничка, фордевинд. Бр-р-р!

Чувствую — опять начинаю задыхаться от подступающих слёз, крепко зажмуриваюсь и беру себя в руки. Ну, хватит! Паника сейчас мне не нужна! Несколько раз глубоко вдыхаю, стараясь успокоиться. Постепенно здравый смысл берёт верх над эмоциями.

Копаюсь в памяти, припоминая поведение Бориса с тех пор, как мы снова встретились. Получается, что он просто играл со мной. И всё это время прагматично просчитывал последствия. Почему же я этого не замечала?! Ох, какая же я невнимательная! Впрочем, он о-о-очень хорошо притворялся. Вёл себя так естественно. А теперь и маскироваться перестал. Ну правильно, зачем? Какой смысл? Замыслы перестали быть тайными, маски сброшены, можно вытворять всё, что хочется. Вот именно так эта скрытная личность и поступает. Жёстко и бесцеремонно. А ведь я даже представить себе не могла, что он может быть таким...

Осторожно трогаю губы. Болят. И вообще, будет хорошо, если они не распухнут. Грустно вздыхаю, вспоминая, как он раньше меня целовал. Тогда это было совершенно иначе. И мне это нравилось, и Борис был другим. Да, конечно, он никогда не отличался особой деликатностью в обращении, но до откровенного насилия не доходил. Его только один раз конкретно занесло, и то...

Как же быстро могут рушиться наши мечты! Ещё вчера я так хотела быть с ним, а теперь… Теперь он меня пугает. Мне жутко становится от осознания — кто он. Я боюсь того, что он может сделать, но больше всего страшусь того, о чём он думает, потому что его замыслы...

Ёжусь, вспомнив голос у себя в голове. Кажется, он может телепатически передавать свои мысли. Хорошо ещё, что мои читать не умеет. А может, умеет? Нет! Наверное, всё же нет, иначе бы он не спрашивал меня.

Поразительно! Я думаю о нём, как о человеке. Я всё равно как человека его осознаю, а не как инопланетянина! Что же за парадокс такой? Получается, что для меня оболочка важнее содержания?

Может, это потому, что оно так хорошо маскируется? А может, из-за того, что я к нему чувствую? Даже сейчас, зная о его истинных намерениях, о его сущности, в душе я не могу заставить себя относиться к Борису иначе, чем раньше. Да, разумом я понимаю всю чудовищность сложившегося положения, а чувствами не принимаю этого. Но ведь так не должно быть! Я должна его ненавидеть, презирать, а меня словно тянет к этому непонятному субъекту. И если бы он снова стал таким, каким был два дня назад...

Вновь погружаюсь в воспоминания и ощущения от наших поцелуев, от того как он нежно и сильно обнимал меня. Краснею от фривольных образов, появляющихся в воображении, и окончательно путаюсь. Боюсь это неразрешимо...

Удар. Блокировка рукой. Снова удар.

— Полегче нельзя было? — Брат морщится, снимая защиту. — Ты сегодня какой-то излишне агрессивный. Силу некуда девать?

— Да не в этом дело. — Я отмахиваюсь, направляясь на выход.

— Тогда в чём? — Ратнал хищно напрягается, догнав меня. — Это из-за Вероники? Рассказывай давай!

— Уверен, что тебе это нужно знать? — пытаюсь уйти от ответа. Зная отношение брата к девушке, мне трудно предугадать его реакцию.

— Я же сказал, что переживу, — чуть вздрагивают уголки рта. — А защищать тебя — моя прямая обязанность.

— Физически, — добавляю я, активируя трад.

— Не только, — весомо корректирует Ратнал.

— Ладно. Я вчера сорвался и теперь не знаю, как мне поступить.

— Ага, — многозначительно хмыкает брат. — И что тебя на это сподвигло?

— Тебе пример привести? — язвительно спрашиваю шутника.

Тот только плечами пожимает, оставляя ответ на моё усмотрение.

— Ладно, — непроизвольно вздыхаю, открывая проём в свой кабинет. — Может, тебе со стороны виднее будет, потому что для меня её поведение остаётся непонятным. — Несколько секунд молчу, собираясь с мыслями. — Во-первых, Вероника сказала, что не может забыть то, что я не совсем человек.

Ратнал задыхается и замирает, едва шагнув внутрь, очумело уставляясь на меня.

— Ты сказал ей?! — выдыхает потрясённо.

— Я сказал?! — От подобного предположения меня охватывает негодование. — Мне-то это зачем?! Ты в своём уме? Это Трокстар показал ей архивную запись, где я прохожу ассимиляцию! Представляешь! Чтобы свести впечатление от этого к минимальному, мне пришлось объяснять ей основной принцип миграции ментальной энергии!