Три эссе на одну тему

Бежать мешали валенки. Калоши скользили, и на изгибах тротуара Ал падал и падал в сугроб. Топот ног был всё ближе. Ал юркнул в какой-то подъезд, вбежал в лифт и нажал кнопку. Как назло, у дома было мало этажей: пять. И самым верным средством было только прыгнуть из окна во двор, надеясь, что преследователь побоится сделать то же самое. Ал заехал наверх и в лестничный проём увидел внизу милиционера. Глаза их встретились, милиционер помчался вверх. Ал снова прыгнул в лифт и, не думая, нажал кнопку «1». Не доехав до самого низа, Ал клацнул по розовой кнопке. Кабина стала. Снаружи сначала послышался топот и мгновенно прекратился. Ал снова нажал на пятёрку.

– Ехай-ехай! – Прокричал представитель закона. – Никуда не убежишь!

Ал снова остановил лифт меж этажами и прислушался. Потом нажал на «3» – лифт дёрнулся и раскрыл двери. Ал сделал тихий шаг наружу и на прощание нажал на цифру «1». Лифт уехал.

Кабина поползла вниз, клацая по концевым выключателям, отсчитывая этажи. За этим шумом Ал отщёлкнул шпингалеты, отдёрнул фрамугу и прыгнул.

Тупую боль он чувствовал, но всё-таки бежал. Он пробежал один двор и второй, и снова забежал в подъезд. Он поднялся на самый последний этаж и по вертикальной лестнице, откинув тяжеленный для своего роста люк, выбрался на чердак. Здесь, закрыв этот люк, он понял, что сломал себе ногу.

Ступить на ногу было невозможно, и он присел на первое, что там ему попалось – на старый чемодан.

Всё рисовалось в мрачных красках.

Его здесь приняли за странного и вороватого ребёнка. А если получится так, что Александра Филипповна раскроет его тайну… – думал Он. – А она не раскроет. Она понимает, что нет ни одного человека, кто бы видел инопланетян и при этом считался нормальным. Она не захочет быть сумасшедшей старухой. Нет! За Филипповну можно не беспокоиться. Отсюда просто надо уходить. Только как?

Нога ныла. Кто мог ему помочь – это Филипповна. Но к ней не попасть?

Обдумывая все, Ал с ноющей ногой заснул. Через час он проснулся. Было холодно так, что колотило. Ал дёрнул ногой и сжал зубы от боли, да так, что выступил пот.

Не опираясь на ногу, он встал. Единственное, что можно было позволить – хоть как-то согреться в чемодане – в том старомодном и огромном пыльном чемодане, на котором Ал просидел два часа. Внутри оказалось тряпьё, но постель из него получилась – последняя в жизни для Ала постель. Пытаясь получше согреться, Ал прикрылся крышкой чемодана. Во сне она плотно закрылась, и человек задохнулся.

Глава 2

Азартзарт девяностых?! Свобода! Закон о свободе торговли! О правах потребителя! Плеснули свободой полным ведром! Плеснули так, что кого-то и смыло. А кто-то – поднялся, нашел себя кто-то и стал укрепляться. В стране расцвел бизнес. Сначала лотки и палатки, потом – магазины и рынки. Покупались, росли, преображались магазины. Одним из владельцев таких магазинов являлся Андрей – институтский товарищ Василия.

Диплом. Дороги разошлись. Хотя, как разошлись. Город имеет одно четкое свойство: В суете ничего вокруг уже и не видишь, зарывшись в проблемы. Но вдруг возникает порыв узнать, что и как у друзей или просто хороших знакомых. Если есть телефон, и номер был где-то записан или просто не стёрся из собственной памяти – то почему б не попробовать встретиться?

Лобастенький Лиазик расхлопнул свои двери. Василий шагнул по ступеньке с задней площадки на старый асфальт остановки. Автобус, захлопнув одну половинку двери, не торопясь поехал дальше, и только когда уж совсем разогнался, несчастная задняя створка двери всё же захлопнулась. Что делать – пневмосистема…. Такими вот были автобусы.

Василий поглядел по сторонам. Здесь мало чего изменилось. Всё тот же в трещинах асфальт, всё та же перед остановкой лужа. И всё такой же рядом магазин, но с новой, другой, пестрой вывеской.

Казалось бы, недавно закончен институт, а народ уже разный. Андрей становился солидным в смысле комплекции. Дни напролет: телефон, кабинет, магазин.

Василий оставался стройным, что вызывало зависть у друга. Им давно мечталось что-то сделать. И гора «Планерная» в Крыму всё чаще да чаще стала сниться. Да и рутина повседневной жизни пока ещё совсем не закопала последний свет в конце тоннеля, где можно найти выход пока ещё молодецкой силе.

Созвонились. Василий приехал, вошел в магазин.

* * *

Обычный магазин Андрея расположился на первом этаже. Он ничего ещё не перестраивал. Помещение было таким, каким было в проекте пятиэтажки. И Андрей ухватился за главное: за то, что рядом находилась платформа электрички. Теперь вместо слова «Хозяйственный» на нём красовалась реклама с неоновыми трубчатыми буквами «Фермер».

Это слово вошло тогда в моду. От слова «дачник» рот кривило у директора-Андрюхи, как у солдата перед атакой и шагом на бруствер. Само слово «Дача» сидело в печенках с самого детства, когда вместо рыбалки мать орала тебе, чтоб набрал колорадских жуков и топил их в ведре с химикатом.