Три этажа сверху

Сивицкий вздохнул, ещё раз бросил взгляд на лежавшую неподвижно Иванку и стал изучать показания монитора, повторившего в 3D узоры их жизнесетей. Над его изображением всё было спокойно, но проблемные места на теле синели кляксами, показан процент повреждений и общий, как он понял, ресурс организма. Над иванкиной жизнесетью тревожно мигали надписи и менялись столбики цифр, поднимаясь к сорока пяти процентам, иногда дотягиваясь до шестидесяти, и снова падая вниз.

Сивицкий думал о том, что нужно немедленно доставить сюда деда Фа или Насту Дашкевич, а лучше обоих - срочно прочитать сигнатуры ковчега и перевести эту махину к лагерю. Здоровье у всех, как видно невооруженным глазом, здорово пошатнулось. Вован страдает от болей в не долеченной руке... У Макса на холоде гноится глаз... То ли ещё будет. Разобравшись в системах, они первым делом спасут Иванку.

Парни встретили Сивицкого тоже свежие, вымытые электроникой ковчега в тесных пеналах-душевых. На них были просторные белые штаны длиной до середины голени и белые рубахи длиной почти до колена из синтетического, но приятного на ощупь материала. Они показали Диме, где он может взять одежду, и Дима, наконец, почувствовал себя человеком, прикрыв кружевной срам.

Жека Бизонич осмотрел младшего десятника и задумчиво произнёс:

- Я предвижу проблемы. Дед сказал, что ковчеги рассчитаны на группу не больше двадцати хронологов. Следовательно, здесь может оказаться лишь двадцать жизнесетей. Может, эти штуковины даются из расчёта одна жизнь - одна жизнесеть. А теперь прикиньте: нас пятьдесят один человек. Чувствуете разницу?

- Наши сейчас на охоте... - заметил Станислав, красноречиво оборвав фразу на полуслове. Все понимали, что любая охота может стать для кого-то последней.

Ребята, сидящие кружком на полу, невольно вздрогнули. Всё, что пришлось перетерпеть в суровых условиях здешней земли, свежо в памяти, в мышцах, во всём теле - свежее некуда. Ноги до сих пор болят от гонки по льду реки...

Жека продолжал:

- Я под сеть не лягу. Подожду до выяснения всех обстоятельств. Точно скажу, Влад Карнадут откажется надевать сеть, пока не убедится, что этих штуковин хватит на всех. Алину нужно будет скрутить по рукам и ногам и силой уложить на стол. Адамчик тоже откажется от этой привилегии. Я своих ребят знаю.

Елисей заметил:

- А ты не спеши рисовать всех белыми и пушистыми. Обычно вожди поступали по-другому. Сколько случаев в истории...

- Пошёл ты со своей историей! - беззлобно перебил его Бизонич. - Слушайте сюда. Девушек надо пропустить вперёд. Детей - не знаю. Хронологи отправляли в прошлое детей? Вряд ли. Вот и соображайте, можно ли упаковать растущих детей в эту шутку?

Дима виновато пробурчал:

- Пацаны, вы не думайте... я ж не знал... Если понадобится для кого-то, я сниму эту фигню.

Жека вздохнул:

- Это не фигня, Димон, далеко не фигня. Это, как сказал дед, вторая кожа. Дополнительный ресурс. И успокойся, тебя никто не винит. Наоборот. Ты мужик, ты нас сюда привёл, девушку свою спас - оживёт твоя царевна, видно же, какая у них диагностика клёвая. Технологии будущего, о-ё!

Елисей Прокопенко, что-то колдующий с настройками своих часов - единственных в их группе часов, сказал:

- Надо послушать, что скажет Фа Земин. Может, рано испугались. Может, у них жизнесети обновляются, и ковчег создаёт их с запасом.

- Возможно, - кивнул Жека. - Давайте спать, что ли. Сигнатуры мы не трогали, хоть кое-какие мысли у нас с Елисеем были. Но у меня на полную катушку включилось чувство самосохранения, и ничего не могу с этим поделать. Что, если одним щелчком вылетим куда-нибудь, в параллельную реальность? Нет, без деда или хотя бы без Настасеиного перевода всех надписей я здесь пальцем ничего не трону и вам не советую. Разобраться надо сначала. Вон - душ, вон - поилка-кормилка с дерьмовой бурдой, нужники и спортивные тренажеры - и это наше всё. И больше до утра никуда не лезьте, пацаны. Особенно в центральный пульт.

Они улеглись спать прямо в коридоре, (входы в помещения ковчега не открывались, впрочем, им было всё равно: в хронокапсуле была комфортная температура). Дима Сивицкий ушёл под дверь медбокса, лёг, подложив под голову рюкзак, скрутился калачиком и провалился в сон.

В середине ночи он услышал всхлипнувший зуммер, но звук быстро прекратился и Димка, смертельно уставший, отключился снова, не успев проснуться.

Утром парни увидели жизнесеть на Елисее. Елисей не зря установил будильник в своих часах на самую глухую часть ночи.

***

Иванка пришла в сознание. Она не могла покинуть стол в медицинском боксе: её сеть на спине множеством свободно тянувшихся волокон была соединена с лечебным блоком, крохотными волокнами-капиллярами вросла в проблемные места на теле, а правая нога Иванки и вовсе оказалась упакована до середины голени в белый пластиковый футляр.

Дима снаружи открыл мембрану входа и в два прыжка запрыгнул к Иванке на стол, так ловко, что сигнализация успела только по-птичьи пискнуть одной нотой.