Три этажа сверху

Алина удовлетворённо повела ресницами и как-то по-особенному затихла, и даже не дышала.

Я испугалась. Но Танюшка Польза вращала пальцем себе у рта, делая нам знак: "Говорите! Говорите с ней!"

Мы переглянулись.

Анёлка брякнула:

- Кузнечики матерятся не по-детски.

Алина прошептала:

-Проведите закон, что в стенах дома ругаться нельзя. Не давайте им бездельничать. Викинги только пировали, а женщины, дети и старики вели всё хозяйство. Нельзя скатиться до такого состояния... равноправие должно быть... ох... и помощь...

Иоанна Метлушко высунулась из-за плеч высоких девочек:

- Когда нитки кончатся, чем мы будем шить?

Алина открыла глаза, и в её бесцветный голос вернулось выражение:

- Точно! Распускайте бельевые верёвки. Уже начинайте. Присматривайте всё, что реально разделить на нитки.

Светка добавила, думая о своём:

- Козы замёрзнут в загоне.

- Скажите, чтобы раскатали по брёвнышку навесы за турполосой и собрали их в загоне в виде домика. Ох... Да вы сговорились, что ли?!

Таня извинилась:

- Алиночка, мы пристаём, чтобы ты оставалась в сознании! Ты уже два раза отключалась! - Таня склонила голову на постель рядом с Алиной и разглаживала её подушку.

- Да не умру я, не бойтесь. Дайте поспать. Нет, воды не хочу. Уйдите все.

Таня с Пашкой шептались по поводу её падения. Пашка простучал Алинины рёбра длиннющими тонкими, но сильными, пальцами, но что с этого? Что он мог сказать?

Я не могу уснуть. Думаю, что будет, если не станет Зборовской? Мы все на ней висим, вцепившись, маленькие и испуганные, а она держится над бездной неизвестности на своих слабых руках. И каково ей приходится? Она да Таня - самые выносливые из девушек. Или самые терпеливые?

Вован среди ночи взял собак, факел, и потащился проверять ловушку. Снова попалась косуля, лакомившаяся подсоленными ветками. Но перекладина-давилка переломила ей шею. Пусть бы где-то переломила, но нет - именно у основания черепа ударила! Как у Алины! Вован развёл костёр, чтобы разогнать ночную темноту, покромсал козью тушу одной рукой, помогая себе ногой: наступал на козьи бока и резал, и понёс мясо, сколько смог взять с собой. Вернулся он со Светкой, которую растолкал, с Таней и выспавшимися Матвеем и Ксюшей. Остальных решили не будить. Я помню, ночью кто-то тихо одевался и выходил, слышались шаги за корпусом, но я не могла проснуться.

Они перенесли в лагерь всё, что вчера ещё бегало оленем, - и рожки, и ножки. Младшие замели ветками кровавый снег. Закончили они перед рассветом, когда небо уже светлело.

Светка сказала, что её Вованчик успокоился, потому что теперь в лагере есть мясо. Своё мясо, добытое здесь.

Не дожидаясь обеда, я сказала Лиле Цыбульской:

- Ты на лыжах можешь ходить?

Лилька призналась:

- Я не пробовала.

Конечно, где нам было пробовать. В школе, оказывается, хранились старые лыжи, но на уроках мы их за десять лет ни разу не видели. А родители не каждому купят... И зимы у нас случаются без мороза и без снега.

Я размышляла вслух:

- Я тоже не пробовала ходить на лыжах, но это нетрудно. По ровному месту мы сумеем. Здесь лыжи есть. А без лыж нас не отпустит Таня. Без лыж опасно идти на другой берег.

- Пойдём за реку? - спросила Лиля. - К ним навстречу? - она даже зарделась. Влюблена в Адамчика по уши, сразу видно.

Я сказала:

- Рыбка, не будем мы бегать за мужиками! Но река за ночь стала, и снег всё вокруг заносит. А если охотники пойдут через реку не в полосе холода, где лёд уже давно, а по молодому льду? Надо им путь обозначить. Поставим вешки и вернёмся.

И мы взяли у Иванки Метлушко две пары лыж. Она важно записала нас в тетрадь.

Глава двенадцатая. Младшие

Большой Вован и Света Конторович ушли в домик бывшей постирочной, стоявший на отшибе, возле бассейна. Им нужно было убедиться, что контузия Большого Вована благополучно проходит.

...В первый же день в лагере Денис Понятовский и Вован Краснокутский, заинтересованные лица, навели свой порядок внутри этого деревянного дома, обложенного кирпичом. Оттащили стиральные машины в угол, соорудили на кафельном полу каменный очаг с примитивной вытяжкой в форточку, заготовили дрова. К стене поставили матрасы...

Вован уставился на дверь.

Навесной замок был снят. В бывшую постирочную вошли. А между тем, Понятовский забрал у Алины ключ исключительно для себя и для Вована, договорившись не мешать друг другу.

Кто-то воспользовался припрятанным ключом. А из парней в лагере сейчас только Стопнога...

Дела!..

Света подошла из-за спины Вована и, не зная, что он не открывал замок, просто толкнула дверь внутрь. Внутри в темноте двое заполошно дёрнулись и забились в разные углы. Вован поднял руку, нашарил драгоценные спички за косяком двери, там же - свёрток берёзовой коры, и поджёг кору, держа её, как факел.

- Опаньки!!! - возмутился он, потому что из разных углов выскочили Матвей и Ксюша и попытались прошмыгнуть мимо Вована. Но Света быстро захлопнула дверь и клацнула защёлкой. И на пару с Вованом живо принялась раскручивать младших:

- Ты, Мелкая Польза, бегаешь с мальчиком в тёмные углы?!

- Ты, малой, водишь сюда свою девушку?!

- Пустите! - зло прошептала Ксюша. - Не ваше дело!