Три еврея

Всю его зарплату и премию получает за него его жена в кассе заводоуправления. А оказывается, ему, чтобы Вальку П-ву трахать, нужны деньги, чтобы о них жена не знала. И он, наконец, удумал, что такими деньгами, о которых бы его жена не знала, должны быть премии, которые приходят ему из министерства. И он меня! Главбуха! Драл, чтобы я догадался, что ему эти премии надо выдавать помимо жены?! Это я, получается, плохой главный бухгалтер, потому что не догадался об этом раньше него?! Это значит, у меня поэтому плохая бухгалтерия?! А позвонить мне и сказать как человек, чтобы ему эти премии не включали в расчет и выдавали отдельно, он мне не мог?! Все! Я с таким директором работать не могу!

И вот в такую ситуацию неумолимо попадал каждый, как бы он ни старался ее избежать. Народ-то в Ермаке был простой, всяким там московским политесам не обучен, посему так или иначе, но наступал момент, когда подчиненный брякал что-либо такое, чего Топильскии не хотел слышать. И после этого подчиненный сразу переходил в категорию дураков и плохих работников, которым Топильскии считал своим долгом постоянно и публично напоминать об этом. Не могу сказать, что люди не пытались найти способы, чтобы как-то с этим придурком работать. Помню как-то в диспетчерской сошлись вышедшие из кабинета Топильского главные специалисты и начальники цехов в соответствующем настроении, и главный механик завода, тогда Глеков, пытался поделиться с ними своими идеями.

— Тут нужно понять, что Петруша всех нас считает идиотами, неспособными предложить ничего правильного. Поэтому с ним нужно действовать наоборот — никогда не предлагать ему правильное решение, иначе он его забракует. Нужно предлагать ему херню, он все равно ее смысла не поймет, но раз ты ее предложил, значит, он объявит это негодным. И тогда ему можно подсунуть и нужное решение, но так, чтобы оно исходило не от тебя. Тогда он за него-то и ухватится. — Далее Глеков рассказал конкретный пример, в котором я забыл фамилии и даю их условно. — У меня в литейке уволился начальник, единственный, кто его мог заменить — Петров. Но если я прямо предложу Петрова Топильскому, то он его никогда не назначит, более того, сочтет, Что Петров близок ко мне, и начнет его шельмовать. Поэтому я прихожу к Петруше и говорю, что есть глупое мнение назначить начальником литейного цеха Петрова, но я категорически не согласен, кроме того, и Петров не хочет становиться начальником. Поэтому я предлагаю назначить Сидорова. Петруша, естественно, ни того, ни другого не знает, но он пожевал сопли и объявил, Что я — дурак, работать с людьми не умею и кадры в БРМЦ не знаю. Поэтому Петруша назначит начальником литейного цеха Петрова, а если тот не захочет стать начальником, то Петруша его заставит. Все, он принял то решение, что и надо было, — закончил свою поучительную историю Глеков.

Все это, конечно, логично, но как в жизни работать таким образом? Ведь основную массу вопросов нужно докладывать директору немедленно и немедленно предлагать вариант решения. Ну, когда тут разработаешь хитроумные планы для этого придурка?

Последствия

Когда я в 1973 году приехал на завод, с завода уже шло увольнение специалистов, хотя завод в то время работал еще прекрасно, и премии были регулярно — ведь Друинский свое дело знал и делал. И все специалисты уходили по одной причине — невозможность работы с Топильским. Поскольку я тогда с главными специалистами непосредственно не работал, то мне трудно вспомнить их фамилии, но могу гарантировать, что начальник цеха № 4 Березко ушел из-за него. За ним следующий начальник этого цеха, сильнейший технолог Мустафа Адаманов, тоже ушел из-за Топильского. Из-за него уволился и зам по быту Иванов, увезя с собой и жену, зама начальника химлаборатории ЦЗЛ. Из-за Топильского ушел и главный механик Глеков, который, казалось бы, знал, как с Топильским работать. Уход специалистов с завода был повальным. Я, сам того не желая, сделал в ЦЗЛ очень быструю карьеру именно потому, что из-за Топильского ушли Н.В. Рукавишников, Н.П. Меликаев и даже А. А. Парфенов, так и не дождавшийся снятия с должности самого Топильского. Уходили те, у кого нам, молодым, надо было бы еще учиться и учиться.

Мы очутились как бы на фронте. Из какой-то давно читанной книжки запомнил, что во Вторую мировую войну в американской армии смерть одного майора давала возможность повыситься в должности 40 человекам. Это многовато, но сам результат несомненен. Что значит, что с завода ушел главный механик? Это значит, что на его место назначается, скажем, начальник БРМЦ, на место того — начальник какого-либо из ремонтных цехов, на место начальника цеха — старший мастер, на его место — мастер, на место мастера — бригадир, а бугром становится простой слесарь или электрик. То есть уволился один специалист, а сразу шесть должностей на заводе заняли неопытные люди. А при такой их неопытности она била очень сильно в первую очередь по ним самим, во вторую — по Друинскому, а в конечном итоге била по заводу — по количеству выпускаемой им продукции.