Три факта об Элси

Я бежала по тротуарам, булыжным дорогам и темным улицам. Не знаю, на что я обратила внимание в первую очередь, но, наверное, на запах. Я не поняла, почему я вдруг закашлялась и стало трудно дышать, но когда я подбежала ближе, он был повсюду, черный дым, заполнивший улицы, сворачивавшийся длинными спиралями, пробиравшийся сквозь ночь. Потом я услышала треск пламени и увидела огромный оранжево-красный всполох на фоне ночного неба. Я все поняла. Поняла, еще даже не свернув за угол, потому что вспомнила, как смотрела в камин, забыв обо всем на свете, обуреваемая мыслями. Я же не поставила заслонку обратно! Я поворошила угли кочергой и оставила тлеть! Видимо, искра выскочила на ковер. Дом Элси сгорел дотла по моей вине!

Пожарный вынес из огня почти всю семью. Почти всех женщин.

За исключением одной.

Обычно я не спала днем, тем более одетая, и когда я проснулась, простыни были смятые и истерзанные, а лоб покрыт испариной. Элси ушла. Я сразу это поняла, потому что без нее в квартире стало пусто.

– Ты здесь? – крикнула я. – Я решила все рассказать мисс Амброуз!

Мой голос потонул в тишине.

– Мне нужно, чтобы ты пошла со мной!

Встав с кровати, я запнулась о свалившееся на пол покрывало. Ногу пронзила резкая боль, но это было неважно. Я думала только о том, чтобы найти Элси. Я вышла во двор и стала заглядывать в комнаты. Я хотела постучаться к ней, но не могла вспомнить, какой у нее номер квартиры. Это она всегда приходила ко мне в гости, уверяя, что у меня из окна вид лучше. Мой взгляд пытался пробраться сквозь стекла и занавески, но я видела только свое отражение, цветы в горшках, бутыли с моющей жидкостью на подоконниках и пустые жизни других людей. Джек бы знал, в какую дверь постучать… Пришлось напомнить себе, что у него теперь не спросишь. Я никак не могла толком проснуться, и мыслям приходилось пробиваться сквозь пласт густого ила у меня в голове.

Наверное, Элси меня опередила. Она впервые сама приняла решение и уже сидит у мисс Амброуз и ждет меня.

Хэнди Саймон

Саймон никогда не видел, как проводят арест. Совсем непохоже на то, что показывают в телесериалах: наручники не надевали, и ни разу не прозвучало слово «сцапали». Это были те же полицейские, что и пару дней назад, только на этот раз они не снимали фуражек.

Рональд Дэвид Батлер.

Он не был похож на Рональда Батлера. Хотя, честно говоря, он и на Габриэля Прайса уже мало походил.

– Может, какая-то ошибка? – только и произнесла мисс Амброуз, справившись с отвисшей челюстью.

Габриэль Прайс – вернее, Ронни Батлер – промолчал. Казалось, он не удивился своему аресту, хотя, конечно, такого быть не могло. Этого никто не ожидал. Саймон и мисс Амброуз убирали тарелки с остатками поминального чая. Им помогали все, даже Шерил. Всякий раз, как Саймон поворачивался, она оказывалась рядом, а когда он составлял друг на друга чашки и блюдца, подошла к нему, и они завели долгую беседу о том, как все это печально и какая жалость, что никто не знает, чем жил человек, пока викарий со своей кафедры не перечислит заслуги усопшего. Саймон уже хотел отнести тарелки на кухню, когда Шерил спросила, что он делает в выходные.

– Да ничего, – от неожиданности он ответил правду.

– Вы в кино ходите?

Саймон ответил, что не планировал, и Шерил рассмеялась, покачав головой.

– Ну а я бы сходила, если вам интересно.

Саймон торопливо сказал, что еще как, боясь, что Шерил передумает.

– Вы кажетесь веселее обычного, – заметил он. – Отчего это у вас улыбка расцвела?

Шерил секунду колебалась, потом взглянула ему в лицо и ответила:

– Вообще-то это из-за Флоренс.

– Да вы что?!

– Да, из-за Флоренс. Она спросила меня об Элис. Никто никогда не интересовался Элис.

Саймон смутился:

– Мы не знали, что сказать, Шерил. Никто из нас не решался, боялись вас расстроить. Не могли найти правильные слова…

– Это потому, что тут нет правильных слов, – перебила Шерил, – и быть не может. Но иногда в отсутствие правильных слов лучше воспользоваться теми, что есть. Меня больше расстраивает не говорить о ней, потому что так она все дальше уходит в прошлое.

Саймон недоумевал, как такая маленькая женщина может носить в себе столько горя.

– Вы можете обсуждать со мной Элис в любое время, – сказал он. – Я с удовольствием послушаю о ней.

Шерил дотянулась и поцеловала его в щеку.

– В вас скрыто намного больше, Саймон, чем можно подумать на первый взгляд.

Собирая последние тарелки, Саймон думал о Шерил, пытаясь удержать тепло ее доброты на своем лице, когда Глория взглянула в окно:

– Опять Старый Билл[18] пожаловал!

Она смотрела слишком много телесериалов. Саймон пошел на кухню с кучей тарелок в руках, но Глория его перехватила и заставила собрать крошки со скатерти. Он сосредоточился на крошках, но когда полиция спросила Габриэля Прайса, обернулся как ужаленный и уставился на них во все глаза, не в силах справиться с собой.

– Габриэля Прайса? Нашего Габриэля Прайса? – переспросила мисс Амброуз, будто где-то рядом был целый эскадрон Габриэлей Прайсов, только и ожидавших, когда их позовут.

Полицейский кивнул.