Три фута под килем

На Июльской улице сохранился одноэтажный домик — бывший Минный офицерский класс, где А. С. Попов открыл новую эпоху в истории науки и техники — эпоху радио. Ныне тут кабинет-музей ученого, а перед фасадом домика его бюст работы бывшего матроса-балтийца скульптора В. Чеботарева. В садике этого дома, а также на учебных кораблях и на большом Кронштадтском рейде проводил А. С. Попов испытания перед тем, как впервые продемонстрировать на заседании Русского физико химического общества свой радиоприемник и послать в эфир первую радиограмму из двух слов.

Среди галереи кронштадтских героев, увековеченных в бронзе или мраморе, памятник Степану Осиповичу Макарову занимает особое место. Как, впрочем, и роль этого моряка и ученого в истории флота. Почетное возвышение, где несет вахту сын боцмана, ставший гордостью русского флота, установлено на самой красивой площади острова. А сам памятник… О нем трудно рассказывать. Его нужно видеть. Нужно взглянуть хоть однажды на четырехметровую фигуру бородатого гиганта в развевающемся на ветру походном плаще, на бронзовые всплески волн у его ног, на якоря и цепи, что огораживают изваяние, наконец, на сам пьедестал — сташестидесятитонный обломок скалы, поднятый со дна рейда «Штандарт» в Выборгском заливе.

На пьедестале высечен девиз Макарова: «Помни войну!» И эти два слова стоят многих. Кронштадтским мальчишкам послевоенного поколения и молодым морякам, ветеранам революционных бурь и домохозяйкам, ленинградским экскурсантам и зарубежным гостям они напоминают: помни страшную и героическую страду! Человек с планеты Земля, ты не должен допустить гибельного пожара. Помни войну!

Гости Кронштадта ищут на Якорной площади якоря, которым долженствовало бы, казалось, оправдывать ее название. Но якорей нет, кроме тех, что лежат у постамента адмиралу Макарову. И тем не менее название площади столь же древнее, как и сам город. В те времена, когда Кронштадт еще не стал Кронштадтом, на атом месте рос густой лес. В 1719 году при закладке дока лес был вырублен. Позже сюда стали свозить якоря и якорные цепи — одни для ремонта, другие, новые, чтобы поставить на корабли.

В каждом городе — малом или столичном — есть места, освященные временем и памятью народной. Все там напоминает о далеком или близком прошлом. Таковы Красная площадь в Москве, Дворцовая в Ленинграде, Якорная в Кронштадте. Над ней промчались революционные бури. Она слышала победные салюты. Ее земля впитала кровь восставших матросов и рабочих. Отсюда уходили на защиту Октября матросские и красногвардейские отряды. В годы первой русской революции площадь превращалась в арену боев против самодержавия. С Якорной площади кронштадтцы уезжали в Петроград на встречу В. И. Ленина в апреле семнадцатого года. А рано утром 25 октября отсюда революционные силы Кронштадта выступили на помощь петроградскому пролетариату.

Сама Якорная площадь, ее камни, земля, принявшая бойцов первой русской революции и участников подавления мятежа на форту Красная горка, хранят величие революционных свершений. И потому нет более святого места в Кронштадте, чем эта площадь. И потому именно здесь собираются наследники Октября в дни самых больших торжеств.

Более 250 лет стоит эта крепость в восточной части Финского залива. Здесь рождался и мужал русский военно-морской флот. Отсюда вышел он на просторы морей и океанов. На маленьком клочке средь Балтики начинали службу и научную деятельность почти все известные флотоводцы. Рейды и гавани Кронштадта держали на своей груди белокрылые шлюпы и фрегаты, затем мощные паровые броненосцы и современные корабли. Крепостная и корабельная артиллерия не раз преграждала путь врагу к столице России, а позже к колыбели Октября. И обо всем этом нельзя не вспомнить, вступив на легендарную землю, где каждый камень — памятник, а каждый памятник — эпоха флота.

На борту прославленного крейсера

— Вестовой с крейсера «Киров»… Заместитель командира по политчасти ждет вас на борту корабля.

Молодой моряк, видно первогодок, задорно и звонко выпалил это приглашение и опустил руку от бескозырки.

Нас ждут? На крейсере «Киров»?

Когда мы подплывали к Кронштадту и увидели величественные монументы кораблей на рейде, то позволили себе помечтать о том, чтобы побывать на одном из них… Пожалуй, вестовой ошибся. Скорее всего он принял нас не за нас. Но ведь мы хотели побывать на одном из кораблей. И просили об этом нашего первого кронштадтского знакомого — капитана третьего ранга Якова Левитина. Конечно, он не забыл нашей просьбы.

Но как мы отправимся на крейсер? Он ведь на рейде. А можно ли подойти к нему на нашем катере?

Скоро мы получаем разрешение начальства и покидаем гостеприимные воды Итальянского пруда.

Трудно сказать, удалось ли нам соблюсти все морские правила при подходе к кораблю… во всяком случае мы стараемся не уронить достоинства речных судоводителей.