Три гинеи

^{51} Битва за Вестминстер, конечно, без телесных ран не обошлась. Да и борьба за право голоса, безусловно, была гораздо более жестокой, нежели о ней вспоминают сейчас. Так, Флора Драммонд[417] говорит: «Добились ли мы права голоса, благодаря нашим агитациям, как считаю я, или же получили его по каким-либо иным причинам, как поговаривают другие, я думаю, что многим людям молодого поколения будет сложно поверить в ожесточенность, с которой мы боролись за права женщин всего тридцать лет назад» (Флора Драммонд для журнала «Listener[418]» от 25 августа, 1937 г.). Молодое поколение, по-видимому, настолько привыкло к жестокости, сопровождающей свободу, что эмоций для данного конкретного случая у него не осталось. К тому же эта борьба еще не заняла свое место среди всех прочих, превративших Англию в пристанище (а англичан — в защитников) свободы. Борьбу за право голоса все еще называют мерзким протестом: «… и женщины… затеяли серию поджогов, стачки и уничтожение картин, что, в конце концов, заставило обе Передние Скамьи[419] согласиться с их правом голосовать» (сэр Джон Сквайр[420], «Воспоминания и мысли», с. 10). Тем не менее можно понять молодых людей, которые верят, что в той кампании не было ничего героического и все закончилось лишь несколькими поджогами, парой разбитых окон и колен, а также испорченным (небезнадежно) с помощью ножа портретом Генри Джеймса[421] кисти Сарджента[422]. Вероятно, поджоги, стачки и уничтожение предметов искусства назовут героическими, если их затеют мужчины, причем в большем масштабе и с автоматами наперевес.

^{52} Маргарет Тодд[423], «Жизнь Софии Джекс-Блэйк», с. 72.

^{53}«В последнее время много говорят и пишут о том, чем занимался и каких высот достиг сэр Стэнли Болдуин на посту премьер-министра, возможно, даже слишком часто. Позвольте привлечь ваше внимание к достижениям леди Болдуин[424]. Когда я впервые вошла в комитет госпиталя в 1929 году, обычным роженицам анальгетики не назначали, теперь же их используют практически в 100 % случаев. И это касается большинства больниц. Значительный прогресс за такой короткий срок является заслугой миссис Стэнли Болдуин, ее вдохновения, мужества и упорных трудов…» (Письмо в «Times» от К. С. Вентворта-Стэнли, председателя комитета Палаты представителей, Лондонский Родильный дом[425], 1937 г.). Тогда как хлороформ был впервые назначен королеве Виктории, когда она рожала принца Леопольда в апреле 1853 года, «обычным роженицам» пришлось 76 лет ждать поддержки жены премьер-министра, дабы получить эту помощь.

^{54} Согласно «Debrett[426]» Рыцари и Дамы Высочайшего Ордена Британской Империи[427] носят эмблему, состоящую из «креста Patonce[428], покрытого жемчужной эмалью и увенчанного золотым медальоном, в центре которого изображена Великобритания, помещенная внутрь красного ободка с девизом „За Бога и Империю“ по кругу». Это один из немногих орденов, которым награждают и Дам, чье положение в обществе, однако, подчеркнуто шириной ленты в 2 дюйма с четвертью, тогда как у Рыцарского ордена — 3 дюйма и три четверти. Размеры звезд на мужском и женском орденах также отличаются. А вот девиз, наоборот, один для всех, и, похоже, имеется в виду, что те, кто сами себя пометили этой надписью, видят некоторую связь между Богом и Империей и должны всегда быть готовыми встать на их защиту. О том, что случится, если Великобритании в красном ободке придется противостоять (что вполне вероятно) другому авторитету, место которому не отведено на эмблеме, «Debrett» умалчивает, а Рыцари и Дамы должны будут решить сами.

^{55} Роберт Дж. Блэкхэм[429], «Жизнь сэра Эрнеста Уайльда, К. А.», с. 91.

^{56} Речь лорда Болдуина, опубликованная в «Times» от 20 апреля, 1936 г.