Три гинеи

Да и что может случиться, если все будет именно так? Почему мы должны сомневаться в своих способностях справиться с той работой, которую до нас выполняли отцы и их предки? Давайте копнем глубже и исследуем те факты, которые в наше время доступны любому, кто способен прочесть на родном языке несколько биографий. На полках домашней библиотеки у вас есть немыслимое количество бесценных работ по данной теме. Давайте еще раз пробежимся по биографиям мужчин с профессией, преуспевших в своей области. Вот, например, выдержка из биографии одного очень известного юриста: «Он появлялся в конторе около половины десятого… всегда брал с собой документы, чтобы поработать на дому… хорошо, если он мог позволить себе при этом лечь спать в час или два ночи»^{55}. Вот почему с большинством успешнейших юристов едва ли стоит сидеть за обедом: они всегда зевают. Теперь приведем цитату из речи известного политика. «… с 1914 года я ни разу не видел парада цветений от ранней сливы до поздних яблок, тем более в Вустершире[154], и если не это считать жертвой, то что тогда?»^{56} Конечно, это была жертва — причем единственная, способная объяснить непреходящее безразличие правительства к искусству и то, почему все эти несчастные джентльмены слепы как кроты. Вот цитата одного известного епископа: «Какая ужасная, разрушающая и разум и тело, жизнь! Да я понятия не имею, как вообще можно так жить. Обязательства столь важной работы постоянно накапливаются и могут раздавить»^{57}. Это лишь подтверждает, что все больше людей сейчас высказываются о церкви и нации. У наших епископов и деканов[155], похоже, нет ни души для проповедей, ни мозгов для писательства. Послушайте проповедь в любой церкви; прочтите тексты декана Элингтона[156] или Инджа[157] в любой газете. Теперь возьмем профессию врача. «Я заработал более 13тысячи фунтов за этот год, но тратить их, пребывая в таком рабстве, просто некогда. Сильнее всего я чувствую себя одиноким, когда вынужден быть вдали от Элизы[158] и детей[159] почти каждое воскресенье и даже на Рождество»^{58}. Такова жалоба очень успешного врача; и его пациент вполне мог бы повторить это, ибо какой специалист с Харви-стрит найдет время на изучение физического и душевного (тем более того и другого) состояния пациентов, когда он является рабом 13 тысяч в год? Но разве жизнь профессионального писателя лучше? Вот цитата из биографии одного чрезвычайно известного журналиста: «Как-то раз за день он написал 1600слов о Ницше, статью о лидере забастовки на железной дороге для „Standard[160]“ и 600слов для „Tribune[161]“, а вечером уже был в „Shoe Lane[162]“»^{59}. Помимо всего прочего ясно, почему общество читает своих политиков с некоторым цинизмом, а авторы измеряют работы линейкой: сейчас главное — разрекламировать себя: просто хвалить или критиковать уже практически не имеет смысла. И, раз профессия политика является по сути наиболее важной для нас, давайте взглянем на его жизнь еще раз: «Лорд Хью слонялся по лобби… Законопроект [о сестре скончавшейся жены[163]] в итоге отвергли, а вариант повторного рассмотрения был отложен до лучших времен»^{60}. Эти слова не только объясняют бытующее недоверие к политикам, но также напоминают о том, что поскольку у вас есть Пенсионный законопроект, которым можно управлять людьми посредством столь гуманного и справедливого учреждения как Палата общин, то и нам не следует бесцельно слоняться по всем этим замечательным биографиям, а лучше вкратце обобщить ту информацию, которую мы уже добыли из них.