Три года счастья (СИ)

Ее шоколадные локоны аккуратно уложены на правую сторону, облачена в длинную, черную шелковую рубашку на бретелях, открытую спину, на которой бретели переплетаются в форме « X» и зону декольте украшает тонкое черное кружево.

Она босая, стоит и смотрит в окно, наблюдает за восходящем солнцем. Наблюдает и словно впитывает огонь солнца в свои карие зрачки. Огонь должен наполнить ее взгляд, чтобы им же она и уничтожила всех, кто вздумает пойти против ее. Огонь питает и наполняет силой, даже не шевельнётся, не сделает шаг в его сторону, но она понимает его и скажет :

— Снимай свой пиджак и ложись, если пришел.

Он любит каждый сантиметр совершенного ее совершенного тела, но все же подчиняется и снимает свой пиджак, бросает его в сторону, поправляется запонку на белоснежном рукаве его рубашки. Здесь светло, все хорошо и нет крови.

Элайджа Майклсон ненавидит себя за то, как сильно его тянет к холодной эгоистичной женщине.

У этой женщины одно лицо, но разные маски, личности.

Кетрин Пирс и Катерина Петрова - это две отдельных личности, которые живут внутри одной, как-то до странного мирно сосуществуя.

Она сексуальна, хитра и строптива.

— Зачем ты пришел? – спрашивает, когда оборачивается к нему лицом.

Лучше бы он давился кровью своих жертв, чем заглянул в ее глаза. В ее взгляде чернота с позолотой, и он хочет утонуть в гнетущем, королевском цвете ее глаз. И она не насмехается, не ревнует. Понятие ревности этой женщине явно не знакомо. Она смотрит спокойно, с каплей понимания, а у него панический ужас внутри головы разрывает мозг. Да разве это возможно? Он проигрывает только при одном ее взгляде.

— Я призвал тебя, а значит могу и прогнать. Ты внутри меня.

— Часть твоего сердца и разума… Я понимаю Элайджа… И ты будешь слушать меня, подчиняться… В этой комнате уютно и светло, не правда ли?

Нет.

Вызывает желание.

Возвращает ему сердце.

Понимает его.

Опутывает сладким ароматом своих духов, проводит тонким пальчиком по его груди. Ему хочется зарыться в ее черные, как смоль, волосы, вдохнуть невероятный запах и спросить, сколько поцелуев и ночей она дарила другим мужчинам.

Не ему.

Не его.

Но здесь только они, а значит она всецело принадлежит только ему.

Спина Майклсон распрямляется, как только он осознает это. Здесь она только с ним.

Она самодовольно улыбается, выпрямляясь, ее волосы падают на спину, часть которой обнажена.

— Издеваешься? - говорит он.

Охватывает руками талию, проводит ладонями по оголенной спине и почему-то смотрит совершенно иначе, не так, как обычно. Взгляд простой, не напичканный ненавистью и презрением. И глаза удивительные, жаль, что мертвые.

Его мертвый взгляд.

Она передаст ему огонь, оживит, как только ее губы коснуться его.

— Тебе так сложно признать это?

— Признать что?

— Тебе нравится человеческое, что осталось внутри меня. Не эта часть меня… Эту часть ты желаешь уничтожить…

Четвертинка? Половинка? Сколько в ней сейчас вообще человеческого? Сколько после всех ее ужасный поступков которым нет оправдания. Он ведь прячет свои за красной дверью, а ее прячет за черной.

Он любит повторять, что для него она навсегда останется человеком, что бы с ней не происходило, но так ли все на самом деле?

Он должен принять ее и вампирскую сущность.

Как ее стереть или забыть?

Он верит Кетрин, как себе, но почему-то сейчас его разрывает напополам.

Кетрин сексуальна и слишком хороша, чтобы быть настоящей, хватает его за галстук, притягивает к себе, а после, отбрасывает на постель, оказывается сверху, усаживается сверху, тянется к пуговицам рубашки. Привыкла управлять игрой и это он понимает.

Раздевайся.

Ложись.

А зачем он еще пришел к ней?

— Тебе так сложно признать это?

— Признать что, Катерина?

—Ты любишь меня? В этом твоя вина?

— И что ты думаешь об этом?

— К черту любовь…

— Ты отреклась от любви и она сама нашла себя…

— А для вас, мужчин, женщина - это способ выпустить пар?

— Выпустить пар?

— Не стоит отрицать, что секс – лучший способ снять напряжение, расслабиться, привести в гармонию тело и душу. Ты согласен со мной?

— И поэтому ты отрицаешь любовь, Катерина…

— Ты ведь сам не веришь в любовь, Элайджа. С помощью секса я всего лишь управляю мужчинами и добиваюсь своей цели.

— Поверил благодаря тебе, моя Катерина. Понимаешь?

— Но все же хорошо, Элайджа. Даже если послать любовь к черту… Я понимаю… Понимаю зачем ты пришел ко мне… Тебе нужно расслабиться… Я помогу тебе забыть, Элайджа…

— В моей жизни не было ничего более настоящего, чем ты и моих чувств к тебе, Катерина…

Он проиграл и она уложила его в постель на лопатки. Уложила, покрывает лицо и оставляет на шеи дорожку влажных поцелуев. Прикрывает глаза, а внутри его что-то дернуло дернулось.

Вздрогнул, инстинктивно вытянул руку, чтобы удержать вибрирующей мобильный телефон, лежащий на прикроватной тумбочке.

Вибрация заставила его открыть глаза и ее образ растворился. Растворился и больше нет восходящего солнца, он не видит ее лица.

Кто может потревожить его сон далеко за полночь?

Ему и не нужно смотреть на экран мобильного, чтобы понять, кто тревожит его. На такое способна только она.

Полночь, запах кофе, темнота.