Три года счастья (СИ)

Элайджа оставит её, то она, быть может, постарается забыть его, быть может, сделает вид, что ничего не было, быть может, найдёт себе другого, быть может… Хоть что-то да сделает или напьется осознавая, что зря тратила на него время . А также, быть может, будет стремиться к нему, к Элайдже Майклсону, быть может, даже в пургу, в метель, босыми ногами пробегая кварталы, но к нему. Надеясь, что это он бредёт впереди неё, остановится, обернется, обнимет… А через пару минут они будут дома. Он отведет ее домой. Отведет туда, где спокойно и он останется с ней.

Сейчас Кетрин Пирс дома. Сейчас она уверенна в том, что это то самое место, где они обретут покой и буду счастливы вдали от всех. Сейчас она уверенна, что Элайджа Майклсон – ее дом. Он именно тот, кого она ждала так долго. Они устали и им нужно место, в которое они могут всегда вернуться. Им нужен дом. Им нужен правильный человек рядом, тот кто дарит тепло и пробуждает эмции.Им нужен дом в которым они будут дышать в унисон. Кетрин Пирс сделает все, чтобы фундамент их дома был крепким и устойчивым.

***

Элайджа Майклсон приходит в это кафе каждое утро, уже несколько дней подряд. Вывеска совершенно обычная, на втором этаже мотель. Случайное кафе по пути в Пенсильванию, но на барной стойке аккуратные темные круги от чашек, которые он замечает и делает для себя вывод, что этим пятнам уже года три точно, а платья официанток на два пальца короче положенного. Впрочем, многим даже нравится эти симпатичная, разговорчивая блондинка.

Он садится в дальний угол, прокуренный, но с хорошим видом из окна. Элайджа не терпел запаха сигарет, но вид на шоссе, проходящих мимо людей ,и проезжающие автомобили заставляет его садиться именно в дальний угол. Растягивает пуговицы пиджака, свободный узел серого галстука, перед глазами газета, которую ему преподносит официантка . Девушка смотрит на то, с каким вниманием Элайджа читает газету, возможно он нашёл интересную , смотрит на секундную стрелку наручных часов.Он всегда заказывает одно и тоже: чёрный американо без сахара, потому что здесь нет чая с кленовым сиропом.

— Американо?

— Бокал красного вина.

Девушка удивлена, но спешит уйти, чтобы выполнить заказ. Обычно он заказывал американо, выпивает кофе до капли, не морщась от горечи , ведь любовь и горечь связаны между собой. Сегодня он изменил своим привычным предпочтениям, потому что думает о ней. Думает о женщине ради которой готов изменить всю свою жизнь, вот только ли хватит у него сил на это? Отказаться от семьи, стать свободным. Он привык к иному обузу жизни. Привык быть рядом с семье, в особенности с Никлаусом и всегда оберегать его, бороться за него. После смотрит на посетителей, берет с подноса бокал вина и кладет на поднос стодолларовую купюру. Странно, особенно для придорожного кафе.

Он странно относится к чаевым — либо не составляет ровным счётом ничего, либо подкладывает стодолларовую купюру. Девушка берет бумажку двумя пальцами, кладет в карман голубого передника. Он даже не смотрит. Он думает о ней.

В редкие дни он разговорчив. Он пытался говорить с ней вчера. Говорил о женщине и из его рассказа она поняла, что этот мужчина влюблен в кареглазую брюнетку. Улыбается он странно — едва оттягивает уголок рта, будто ему сложно выдавить из себя что-то более дружелюбное. Улыбается и все так же подносит к губам свой американо. Элайджа привык к сдержанности и контролю.

В один из затянутых смогом понедельников он приходит он осознал, что в ео жизни есть два цвета.

Черный – цвет траура, смерти, которая сопровождала его не одно столетие, цвета тяжелой ткани его костюмов, рубашек и галстуков.

Красный – цвет вина, пролитой им крови, и не важно обычные ли это невинные люди или те, кто пытался пойти против его семьи. Красный – цвет розы, страсти, любви. Перед глазами ее лицо, то как она кусает его губу в кровь или царапает спину. Желает быть рядом с ней, потому что она выдержит, такого как он.

Перевернула весь его мир, заставила забыть.

Сегодня он желает быть только с ней.

Элайджа Майклсон влюбился, если воспринял этот цвет иначе.

Теперь все иначе и поднося к губам бокал вина, Майклсон желает выпить: за нее, за сладкий сон, за женщину ради которой готов потратить все. Желает напиться за любовь. За их любовь.

Любить и ненавидеть.

Выпивает, а девушка улыбается, не смешит отходить и решает спросить, за что же он пьет сегодня.

— За что пьете сегодня, Мистер? Есть повод пить, а ведь восьми еще нет. Пить с самого утра не хорошо.

— Я пью за любовь к одной из самый необычных, особенных, женщин, которых встречал за свою долгую жизнь жизнь. Эта женщина выделилась, потому что она роза, шипы которой ранили мое сердце, и только истекая кровью, я сумел почувствовать и поверить в любовь. Я пью за то, чтобы мы разделили вечность на двоих. Я пью за нашу любовь, будущее и свободу. Пью за любовь, которая крепче любого вина.

— Знаете, я верю в любовь. Верю в силу любви, которая всегда побеждает и желаю, чтобы вы были счастливы. А вы верите в любовь?

— Я не верю в любовь, но желаю, чтобы в этот раз я оказался не прав.