Три года счастья (СИ)

Боль ушла, а вместе с болью ушла и Керолайн. Он смог остановить ее, заглянуть в глаза и сказать. Сказать нечто важное. Сказать, пока не стало слишком поздно. Сказать, но не слова благодарности. Может он стоит ее? Может он не такой уж и монстр, как его рисуют другие, ведь он может рисовать их кровью свою новую картину.

Хватает за руку, притягивает к себе и даже позволяет себе улыбнуться. Улыбнуться этому белокурому ангелу.

— Значит друзья?

— Ты позволишь Тайлеру вернуться в город?

— Ты, наверное, заметила, что я не ищу его с факелами по всему миру, не так ли?

Они обмениваются улыбками и может не все так и плохо?

Но боль уходит, а вместе с ней и Керолайн.

Клаус Майклсон никогда не забудет ее образ, то каким взглядом он смотрит на нее.

Не забудет.

Но сейчас он снимает с себя серый джемпер, остается в одних черных джинсах. Майклсон наливает себе виски, забрасывает поленья в камин, ведь огонь не должен погаснуть. Он развел огонь, чтобы сидеть у него, пить виски и подумать. Ему нужно посидеть в кресле, у камина и подумать. Вновь погрузиться в свои мысли. Сегодня и вправду паршивый день, только Керолайн скрасила его день, пришла и спасла, сумела войти в его мысли и отвлечь от боли. Керолайн – слабый луч надежды. Но ей он не нужен. Она опять не войдет в его дом. Ей плевать на его чувства, плевать, что ради нее он готов измениться. Плевать, потому что светлая Керолайн боится притягательной тьмы. Керолайн борется с этим притяжением, а он тянется к свету и надежде. Керолайн плевать, но Клаус Майклсон никогда не проигрывает : ни в любви, ни в войне. Сейчас он тоже не проиграет и добьётся ее любви, сколько бы времени у него не ушло на это.

Всегда один.

Пропадает.

Лунный свет освещает его обнажённый торс и татуировку на правой руке. Это особая татуировка. Перо и семь птиц. Каждая птица олицетворяет каждого члена его семьи. Перо – прежде всего, символ родственных связей и духовного единства. Также индейцы считали, что перья представляют собой силу грозы, ветра и воздуха. Птицы, изображенные на теле, как и отдельные их перья — знак легкости, стремления к постоянному бессмертию и свободе, невесомости, бессмертия души. Перо, изображенное вместе с птицами, чаще всего говорит о стремлении обладателя подобной татуировки к свободе. Причем он может мечтать освободиться от разных вещей: от каких-либо людей, забот или стереотипов.

Клаус Майклсон мечтает освободиться, взлететь. Мечтает взлететь, чтобы в небесах встретить подобных себе и не быть одиноким. Мечтает о свободе. Мечтает, чтобы и его родные обрели свое счастье и освободились от этой вечной клятвы. Освободились от него. Но этого не будет. Клаус не освободит их, потому что сам несчастлив и один. Не позволить узнать ни минуты счастья, пока не обретет свое личное счастье. Слишком эгоистичен, чтобы видеть, как другие счастливы.

Где сейчас его семья?

Кол – мертв.

Элайджи – наплевать на спасение его души. Ему настолько противны стычки, что тот сам покинул семью. Элвйджа не может существовать вне семьи. Сколько бы не пытался у него не выходило. Он оставил семью только когда узнал, что Никлаус сбросил тела братьев и сестры в море. Клаусу тогда нужно было, чтобы тот оставил его, ведь Майкл был близко и подвергнуть опасности старшего брата он не мог и поэтому поступил так, как считал нужным. Не мог подвергнуть того, кто постоянно был рядом. Кто он без своего старшего брата? Кто он без поддержи, помощи, советов того, кто постоянно был рядом с ним. Никто.

Пропадёт.

Ребекка – перед ее глазами белая пелена, она видит мир в розоом цвете, на ее лице розовые очки и она не понимает, что семьдесят лет жалкой, человеческой жизни, даже с тем, кто любит тебя и ты видишь, как растут ваши общие дети. Все на двоих : радости и горести. Все это стоит того, чтобы отказаться от вечности. На глазах Ребекки просто розовые очки и пелена призрачных мечтаний. Клаус всегда считал любовью – слабости. Ребекка всегда была слабее остальных. Пелена развеется и его сестра увидит, поймет, что никому не нужна, кроме семьи. Когда-нибудь поймет. Поймет, если уже не будет слишком поздно.

Лунный свет ослепляет.

В этом огромном особняке только Никлаус Майклсон и лунный свет.

В камине трещат и искрятся оранжевые языки пламени.

В этот дом никто не войдет.

У виски горький вкус.

А какой вкус у надежды?

Увы, Клаус этого не знает, как и не знал милосердия и искупления.

Клаус Майклсон понимает это.

Всегда один.

Пропадает.

Это, увы не жизнь, а жалкое существование, которого достоин такой бездушный монстр, как он.

Он всегда один.

Лунный свет в окно, пламя в камине завораживает, что Клаус Майклсон не может отвести взгляд, словно пламя околдовало его, в руках бокал виски, который поможет ему пережить этот ужасный день. День из тысячи подобных и тысячи из тех, что будут. Виски может ему не уснуть до наступления рассвета, обождет глотку и может ему и вправду станет легче. Легче вот так сидеть у камина до рассвета.

У него жалкая и пустая жизнь.

А и вправду, ему не для кого жить, как ради себя?