Три года счастья (СИ)

— Ты же сказал, что хочешь убить его?!

Ложь, потому что выбор и выход есть всегда, только все зависит он нас самих.

Клаус бы нашел способ усмирить своего младшего брата. Просто, заставил бы страдать. Страдать своими методами, заколол бы, иссушил, заточил, но не убил. Ведь убийства для Майклсонов нечто иное, не то, что в понятии обычных людей. Убийства смерть,насилие – все это Майклсоны понимают иначе. Иначе, ведь семья существует на Земле тысячу лет, они и чувствуют по-другому или вообще не чувствуют. Все зависит только от них.

Чувствует.

На глазах слезы.

Он бы просто заставил Кола страдать. Пережить мучительные страдания, но умереть ему он бы не позволил. Никогда бы не позволил, ведь они одна семья. Кол тоже Майклсон.

— Я бы просто заставил его страдать, по-своему!

Кричит, срывает голос, жестикулирует. Он кричит так, Елена отшатывается. Они убили его брата – Клаус умерен в этом на тысячу процентов, как и том, что отомстит, том, что Гилберты ведь тоже семья, а семья сражается друг за друга. Вот и Елена сражалась за своего брата.

Осматривается, поднимает голову вверх и Клаус точно знает, что сделает, точно знает, что раненый волк еще не убит. Он отомстит по-своему.

— Я сожгу этот дом дотла, а когда вы попытаетесь сбежать, я убью вас обоих, не моргнув глазом.

Так он и поступит, ведь он ранен, жесток, черств и не знает пощады. Только не тогда, когда его ранили в самое сердце и заставили чувствовать.

Чувствовать гнев и злобу.

— Убьешь нас и никогда не найдешь лекарство.

Убьет, потому что только сейчас осознал, что ему наплевать. Наплевать на личные амбиции, гибридов, лекарство. Наплевать, потому что его брат мертв и осознав это у его словно земля уходит, из под ног. Осознал, что больше никогда не увидит

Кола.

Никогда.

Он не может вспомнить, но пытается.

Пытается вспомнить, хоть один момент, проведенный с братом, а в голове только то, что его брат мертв и тот никогда его не увидит, что это будет преследовать его вечно.

Вечность.

Его будет преследовать то, что он поставил себя выше семьи, не прислушался к Колу, теперь раскаивается, но уже слишком поздно.

Поздно, потому что время вышло.

Истекло.

Остались только слезы, боль и гнев, хотя тот прекрасно держатся, ухмыляется, разводит руками.

— Ты вправду думаешь, что мне нужны, чертовы гибриды? Мне нужно лекарство, чтобы уничтожить его! Выкопай вы его и я убил бы вас, а сейчас, я буду смотреть, как вы горите.

Боль. Упал на дощатый пол. Боль такая реальная и ощутимая, его кости ломаются. Раз за разом.

Хруст костей и сейчас он может позволить себе показать все то, что чувствовал все это время.

Позволить реальной боли смешаться с тем, что он чувствовала внутри. Позволить эмоциям взять верх и орать. Орать, чтобы этот отчаянный крик был слышан на всю округу.

Конечно же Бонни пришла им на помощь, ведь она их подруга, они сражаются друга за друга.

Он равнодушен и хладнокровен, не проронил ни одной слезинки, не испытвал бы никаких чувств, если бы не видел, но Клаус Майклсон видел и желает разорвать их всех. Разорвать на куски и разбросать по всему городу.

— Пригласи его. Давай!

Боль.Его никто не должен был видеть слабым.

Боль которая копилась в нем, просто смешалась и нашла выход. Выход в отчаянном, зверином крике.

— Входи.

Теперь он может отомстить, бороться даже несмотря на сдерживающее заклинание ведьмы. Его ничто не остановит в этом мире. Ничто и никто.

Елена ведь до последнего верила, что ее брат не впустит его, а тот доверяет Бонни. Доверяет ей, и все, что может сделать Елена – схватить брата и оттащить его в гостиную.

Клаус привык видеть страх в глазах его врагов страх и сейчас он видит этот страх в глазах Елены, но в глазах Бонни он видит смелость.

— В гостиную! Быстро!

Рычит, пытается угнаться за ними, как только ощущает свободу. Догнать убийц своего брата и наслаждаться страхов в их глазах, когда он убьет их. Клаус Майклсон насладиться страхов в их глазах и тогда, зрительный контакт будет важен.

Остановился. Он видит Елену, Джереми, который схватил оружие, способное убить его и готов защищать свою сестру.

Остановился, осознавая, что его сдерживает заклинание Бонни.

Зол. Опустошен. Оскалился, бьет кулаком о невидимый сдерживающей барьер.

Страдает. Рычит, сжимает кулаки.

В гневе Никлауса Майклсона невозможно сдержать, но знают это лишь его враги, несчастные, с которыми он расправлялся и члены его семьи. Бонни смогла сдержать его. Смогла остановить его, но не его гнев. Смогла и даже нашла в себе силы посмотреть ему в глаза. Бонни ведь храбрая и всегда смотрит в глаза.

— Ведьма, со мной так нельзя.

— Ты даже не представляешь на что, я сейчас способна.

Она смелая и скажет все в лицо, и Клаус уважал смелых. Уважал и тоже посмотрел ей в глаза. Посмотрел, словно они на равных. Сейчас они на равных, но не в будущем. В будущем, в котором он сотрет их с лица Земли и это Клаус Майклсон обещает. Обещаетведь все его враги мертвы, в особенности те, кто принес смерть его семье.

— Я буду охотиться за вами, пока вы не сдохните! Слышите меня! Слышите!