Три года в аду. Как Светлана Богачева украла мою жизнь

Света была завернута сверху в какую-то ткань, а в руках держала лоскуты своего платья, прикрывая им пах. По ее голым ногам из-под платья – точнее, того, что от него осталось, – текли реки крови.

Я сразу вспомнила, что после аварии, а потом и операции по удалению последнего яичника, пораженного раком, у Светы нет органов репродуктивной системы, а значит, это не могут быть месячные. Я сунула Свете в руки пакет со словами:

– Быстрее, иди переоденься, а потом скажи мне, что случилось. Где Лена?

Света взяла пакет, в ее глазах стояли слезы.

– С Леной все хорошо. Меня изнасиловали.

– ЧТО?! Кто, где?!

Света затряслась:

– Таня, у меня скоро прием, я потом тебе все расскажу.

– Нет. Я вызываю полицию, – отрезала я.

– Зачем? Чтобы в полиции мне рассказали, как я сама виновата, и чтобы я подробно описала, как и где меня насиловали?

– Нет, чтобы насильника поймали и посадили в тюрьму. У тебя кровь между ног. Мы сможем снять побои? Где это случилось? Там были камеры? Ты знаешь, кто это был? – взволнованно спрашивала я.

Внезапно Света закричала на весь этаж:

– Нет!!! Уходи! Я не позволю, чтоб меня сегодня унизили еще и в полиции. Как много насильников ловит наша полиция? И ловит ли их вообще?! Убирайся! Убирайся!!!

Люди, сидящие в очереди, стали злобно коситься на меня. Я посмотрела на Свету. Та плакала.

Я сжала кулаки и пулей вылетела на улицу. Меня переполняла ярость. Я закурила и взяла телефон, чтобы вызвать полицию. Вдруг позвонила Света. Я взяла трубку. Плачущим голосом Света молила в трубку:

– Таня, Танечка. Я умоляю тебя. Не вызывай полицию, я этого не переживу. Пожалуйста. Мне сейчас дадут предупреждающую терапию от ВИЧ. Я справлюсь. Я все тебе расскажу. – Света рыдала мне в трубку, громко всхлипывая.

– Нет, Света, тебе необходимо рассказать все полиции, – холодно отрезала я.

Я была непреклонна. Как бы я ни относилась к нашим органам, здесь должна разбираться полиция. Это все просто ужасно.

– Хорошо. Я приеду домой, все расскажу тебе. Если что – сразу вызовем полицию. Не прямо сейчас же их вызывать? Заодно спрошу сейчас у врача, как зарегистрировать повреждения, которые он мне нанес. Для полиции. Умоляю. Поезжай домой. Я приеду скоро, – Света отчаянно тараторила в трубку.

– Хорошо. Я тебя жду. Ты вообще ни в чем не виновата, – ответила я. – Что бы там ни случилось. Слышишь? Как долго тебя ждать? Я здесь постою.

– Тут огромная очередь, ты же сама видела. Езжай домой. Спасибо, что привезла вещи, – с этими словами Света отключилась.

Я вызвала такси и поехала обратно в Апраксин переулок, никому не сказав, что случилось со Светой. Я заварила себе чай и курила одну за одной. Затем открыла «Твиттер» и написала в личку Лене:

«Лена. Что случилось?»

Лена ответила почти сразу:

«Я не знала, что он так сделает. Я чудовище. Я чудовище. Я недостойна жизни».

Меня бесили ее слова и ее эмоции. Я хотела узнать ее адрес и вызвать полицию прямо туда. Но понимала, что это может ее запугать и она сбежит. Света мне этого не простит. Стараясь аккуратно узнать всю информацию, я набрала сообщение:

«Кто он? Ты в порядке?»

Лена отвечала быстро.

«Я в порядке, я одна. Мне очень страшно».

«Что случилось-то?»

«Не могу рассказать! Это я виновата, я чудовище! Как там мама? Что с ней?»

Меня передернуло от слова «мама» в сообщении. Мне стало очень жалко Лену. И я написала ей честно:

«Света в СПИД-центре. Получает какую-то предупреждающую терапию, все будет хорошо. Скажи свой адрес. Я приеду с полицией. Пожалуйста, расскажи мне, что случилось».

Я отправила сообщение и тут же пожалела, что упомянула полицию. Лена ответила моментально:

«Не надо, меня снова посадят. Не надо».

Черт. Я так и знала. Я быстро ответила:

«Лена, все будет хорошо. Никто тебя не тронет. Ты не сделала ничего плохого. Просто расскажи, что произошло».

Лена перестала отвечать. Вот я дура. Напугала ребенка полицией. Совсем не думаю, что пишу. Теперь остается только ждать Свету.

Я пошла в ванную умыться. Над раковиной висел шкафчик с зеркалом. В отражении я увидела, что у меня неестественно распахнуты глаза и трясутся щеки.

* * *

Через час домой приехала Света. На улице было уже темно. Она выглядела потерянной и очень напуганной. Я попросила ее сесть и рассказать, что произошло.

– Ты думаешь, это так просто? – вздохнула Света.

– Нет. Но тебе надо рассказать, что случилось. Я живу с тобой, борюсь за твою жизнь. Если ты теперь решила, что я в этом не участвую, я могу уехать, – пригрозила я Свете.

– Не надо, – испуганно ответила Света, вжавшись в диван.