Три года в аду. Как Светлана Богачева украла мою жизнь

– Это боль не настоящая, у тебя там ничего не может болеть! Это психика обманывает тебя. Прекращай!

Но боль не утихала. В голове начали проноситься один за другим дни, что я жила со Светой. Каждая ее истерика, каждая смерть, гнилостный трупный запах, ее обмороки, недержания, мои бессонные ночи, отсутствие общения и отдыха. Карусель из кадров кружилась внутри головы, и меня затошнило. Вкупе с этой болью в груди ощущения стали абсолютно невыносимыми.

Я закричала, не знаю даже кому или чему:

– Хватит! Пожалуйста! Хватит!

Но это не останавливалось. Грудь сильнее сжимало от боли, каждый вдох был мучением. Карусель в голове только разгонялась. Мне захотелось закончить это любым образом.

Я подползла к тумбе, взяла нож и с криком начала бить острым концом себе по левому запястью. Нож был тупой, а мозг автоматически тормозил руку с ножом, защищая организм. Но ярость, алкоголь и боль оказались сильнее. Я продолжала бить и наконец сделала достаточно глубокий порез. Я собрала все силы и через образовавшуюся рану с криком вспорола руку. Полилась кровь.

Внезапно стало тихо. Карусель куда-то исчезла, и ком в груди успокоился. Я смотрела на льющуюся на кафель кровь. Теперь я начала различать звуки. Я услышала, как Пепега, запертый в моей комнате, скулит и царапает дверь, стараясь добраться до меня. Услышала свое дыхание. Я начала нормально дышать. В голове стало пусто и очень спокойно. Наконец спустя пару минут я начала приходить в себя. Мне стало стыдно и страшно.

– Черт, черт, черт! – зашипела я, кинулась в Светину комнату, достала бинты и начала заматывать руку.

Я поняла, что не могу вызвать «Скорую». Как я им это объясню? За такое меня же просто закроют в психушке. И тогда я не смогу помочь Свете, и она просто умрет. «Я тут случайно вскрыла вены», – написала я в «Твиттер».

Вскоре мне написал хороший знакомый Ваня. «Таня, что с тобой? Мне приехать?»

«Да, приезжай. Апраксин переулок. Я тебя встречу. Ты скоро?» – написала я.

«Дай мне час», – ответил Ваня.

После этого я удалила твит.

Бинт был весь в крови. Я развязала его, выкинула, включила свет, раздвинула кожу в месте пореза и убедилась, что ничего не задела. Только поранила небольшую венку на запястье, откуда начала вспарывать руку. «Не для самоубийства, конечно, но в дом нужно будет купить нормальные ножи», – подумала я.

Я залила рану йодом, взяла новый бинт и аккуратно начала заматывать руку. Я не понимала, как это вообще произошло. Я же на самом деле не хочу умирать! Почему я вообще это сделала? А что я скажу Мише? Бедный Пепега! Как же ему было страшно, моя сладкая собака. А если бы я действительно умерла? У моей подруги рак, а я такое устраиваю. Как бы Света меня тут нашла? Она бы решила, что я, последний ее близкий человек, тоже ее покинула. И что она действительно проклята. Как же ей было бы больно! Вот я слабачка. Истеричка.

Наконец я плотно замотала руку и надела кофту с длинными рукавами. Руку невыносимо щипало. Я зашла в ванную, начала умываться и почувствовала, что абсолютно трезва. «Видимо, из руки вылился только алкоголь», – подумала я и засмеялась. Затем вспомнила, что на кухне до сих пор разлита лужа крови. Достала тряпку и начала убираться. А! И скоро же Ваня придет! Надо поставить чайник.

Когда Ваня пришел, я уже вытерла пол и выпустила из комнаты собаку. Чайник тоже вскипел. Я не хотела грузить Ваню страшным зрелищем, и его визит был просто поводом скорее прийти в себя.

Мы поговорили, попили чай и сели играть в приставку. Ваня спросил, что случилось. Я ответила, что просто устала – вся ситуация со Светой очень давит на меня. Ваня сказал, что я очень сильная и он гордится мной за помощь Свете. Его слова меня поддержали.

– Ладно, меня что-то очень клонит спать. Тебя проводить? – спросила я.

– Да, давай. Мне от тебя не очень далеко.

Я обняла Ваню и закрыла за ним дверь. Глаза слипались. Я задрала рукав кофты и посмотрела на бинт: кое-где проступали бурые пятна крови, но в целом повязка была достаточно сухой. Кровь остановилась. А я предупреждала онколога Лизу, что мне нужен отдых! Предупреждала же! Три месяца назад предупреждала!

Утром из больницы вернется Света. Надо успеть выспаться. И кажется, мне больше нельзя пить алкоголь. Надо собраться. Это просто минутная слабость. Ничего серьезного же не случилось.

Отек Квинке

Отек Квинке – страшная аллергическая реакция, когда опухает лицо, глаза, а главное, горло так, что невозможно дышать. Отек перекрывает дыхательные пути, и человек умирает. Мой первый отек Квинке случился в три года. Мама готовила рыбные котлеты, я их съела и почти сразу же упала, задыхаясь. Так мы узнали, что мне нельзя рыбу и морепродукты. С тех пор я никогда их не ела. Не считая случая в детском саду, когда воспитательницы решили, что я не ем селедку не потому, что мне страшно умереть, а потому, что я выпендриваюсь. И насильно запихнули ее в меня.