Три года в аду. Как Светлана Богачева украла мою жизнь

Добравшись до номера, я сразу рухнула спать, но помню, что, прежде чем уснуть, я долго прислушивалась: не стонет ли сквозь сон Света на соседней кровати. Тишина. Я еще раз обрадовалась, что, кажется, все закончилось, и крепко уснула.

Проснулись мы в первой половине дня. Меня разбудила Света, собиравшаяся уходить. Я протерла глаза.

– Ты куда, Свет?

– Я поехала Женькину квартиру продавать.

– Погоди, я сейчас оденусь и с тобой поеду.

– Пожалуйста, не надо. Я уже безумно тебе благодарна, что ты прилетела.

Если честно, я была вымотана поездкой и мне было бы приятно побыть одной. Света собралась и вышла из номера. Я гордилась, что она так смело и самостоятельно пошла решать последний вопрос, связывавший ее с болезненным прошлым.

Вот она, финишная прямая. Скоро все закончится.

Вернулась Света под вечер. Ее потряхивало, но она держалась молодцом.

– Как прошло? – поинтересовалась я.

– Все хорошо! Деньги на счету. Я справилась!

– Ура-а-а, – я подкинула подушку в воздух, – ты молодец! Обниматься не будем, я не люблю, но ментально я тебя всю обнимаю. Ты молодец! Я горжусь тобой!

– Спасибо!

Света светилась от счастья. Мы выбрались в ближайший бар, попивали вкусные коктейли и обсуждали наши дальнейшие жизни уже отдельно друг от друга. Света спросила меня:

– Не хочешь к этому Михаилу в Москву перебраться?

Парень, в которого я до сих пор была влюблена, жил в Москве, и я приезжала, чтобы увидеть его. Но ничем хорошим это не заканчивалось. Несколько раз он просто отменял встречи.

– Не хочу. Мы перестали общаться уже давно. Мне надоела его холодность, только нервы друг другу вымотали.

– Какой он дурак. Но знаешь, хорошая идея отпустить его. Я тоже хочу Женю отпустить.

В воздухе повисло молчание. Света заказала большой стакан водки и шот мартини. Когда на стол поставили бокалы, она произнесла:

– Это его любимый напиток.

Света долго смотрела на принесенный для нее алкоголь, потом сказала:

– Спасибо. Я тебя отпускаю, – и затем быстро опустила шот в водку и накрыла весь стакан салфеткой. Затем обратилась ко мне: – Пойдем отсюда!

Меня чуть не вывернуло наизнанку от прилива испанского стыда – настолько наигранным и пафосным мне показался этот жест. Я повторяла у себя в голове: «Помни, что, когда ты пьяна, ты становишься злее и ироничнее. Света пытается отпустить прошлое. А ну убери свои закидоны».

Мы вышли из-за барной стойки и отправились в отель. Утром следующего дня мы сели на самолет и прилетели обратно в Петербург.

* * *

Спустя несколько дней я застала Свету рыдающей на кухне. Сперва я подумала, что виной тому – поездка в Новосибирск: снова разбередились воспоминания о погибшем муже. Я подсела к Свете и спросила:

– Что такое? Это из-за Новосибирска?

Света помотала головой. Сквозь слезы она с паузами выдавила из себя:

– Помнишь, я делала ЭКО? Я перед вылетом в Новосибирск сдала анализы. Сегодня пришли результаты. У меня рак.

Моральная дилемма

Я не хотела верить, что все происходящее реально. Буквально вчера я собирала свои вещи, чтобы съехать от Светы и начать новую спокойную жизнь. Я была твердо уверена, что моя помощь больше ей не нужна. А сегодня как гром среди ясного неба страшный диагноз: рак.

Для меня рак всегда был чем-то из фильмов, сериалов и социальной рекламы. Никто из моих родственников или знакомых с ним не сталкивался, а в реальной жизни просто избегал этой темы. Рак ассоциировался с чем-то загадочным, внезапным и неизлечимым. И вот он здесь. Настоящий. В моей жизни. У моей подруги, которая только недавно отказалась от смерти и выбрала жить дальше, несмотря ни на что.

Я хотела проснуться. Чтобы все это оказалось страшным сном. Это казалось глупой шуткой, но я понимала, что это взаправду. Света рыдала за столом, а я долго молчала, вглядываясь в пустоту. Наконец Света произнесла сквозь рыдания:

– Я не справлюсь. Я не справлюсь одна.

– Я никуда не ухожу, – тихо сказала я.

– Я не имею морального права тебя удерживать. У тебя своя жизнь, – всхлипнула Света.

– А ты меня и не удерживаешь. Это мой выбор. Я с тобой.

Внутри меня все сжималось. Хотелось немедленно исчезнуть. Оставить Свету за этим столом и бежать куда глаза глядят, не оборачиваясь. Забыть ее, эту квартиру и этот нескончаемый ужас, в котором я пребывала вместе с ней. Вскоре я подавила в себе эти мысли. И стала мысленно ругать себя: «Как ты смеешь думать о таком, когда у человека такое горе? Когда человеку озвучили диагноз, перечеркивающий нормальную жизнь на ближайшие годы, а может, и навсегда. А ты, здоровая молодая девчонка, думаешь только о себе и своих чувствах. Прекрати так себя вести, Таня. Поддержи человека!»

Но я не могла поддержать Свету и не могла сдвинуться с места. Чувство стыда и безысходности смешались во мне и заполнили меня изнутри, не оставив больше ничего. Я глупо смотрела в одну точку, надеясь, что весь мир сейчас исчезнет сам собой. Мне не хотелось существовать.

Света потихоньку успокоилась и посмотрела на меня умоляющим взором:

– Таня, прости, что я такая слабая. Не бросай меня!

– Не брошу. Все будет хорошо.