Три грации на обочине

– Не знаю, – честно признался Феликс. – Я вообще логику преступников не догоняю. Как бы они ни выворачивались, рано или поздно финал один из двух и без вариаций: либо труп, либо тюряга. Что, не знают об этом? Но знание ничего не меняет, это особая порода, которая живет вне логики. А вчерашние двое… тут гадать нечего – никто из них не захотел стать первым. Ласкину было что защищать, подобные люди идут до конца. Ну, правда, где гарантия, что он не проткнул бы арматурой хотя бы одного? При малейшей опасности крутые пацаны предпочитают отступить, свою жизнь они ценят.

Дверь открылась, вошли Ласкин с Настей, а у Феликса челюсть отвисла, что было хорошо видно Павлу, который с трудом скрыл улыбку. Девочка, конечно, очень и очень славная, но перепуганная, будто на казнь ее привели.

– Проходите, присаживайтесь, – пригласил Терехов обоих Ласкиных. Когда отец и дочь устроились на скрипучих стульях, он обратился к девушке: – Анастасия, ваш отец рассказал нам о вчерашнем столкновении, скажите, вы запомнили, как выглядели те мужчины? Можете составить фоторобот? Это такая процедура: вам на компьютере будут показывать части лица, а вы будете говорить – похожи они или не похожи.

Настя опустила густые и загнутые ресницы, без туши черные, выпятила нижнюю губу, через несколько секунд и плечи подняла, что означало… Да ничего не означало, просто озадаченная девушка, обремененная ответственностью в кабинете следователя, как раз и занималась тем, что вспоминала негодяев. Ласкин мысленно посылал ей сигнал, который Павел тоже расшифровал: я старался, привез тебя к большим людям, а ну, открывай рот и базарь во всех подробностях. Тем временем Феликс переместился со своего места к Терехову, встал у него за спиной, прислонился к стене и уставился, разумеется, на девушку, еще немного – и съест ее.

– Вижу, Анастасия в затруднении, – вздохнул Павел. – А вы, Владимир Алексеевич, как насчет составления фоторобота?

У Ласкина глаза на лоб полезли, так ведь никто не называл его по имени-отчеству, а тут такой человек к нему в уважительной форме! Отчество назвал во время составления протокола месяц назад на пустыре, а Терехов запомнил – вот память! Однако вопрос застиг врасплох, Ласкин развел ладони в стороны и в срочном порядке напрягал проспиртованные извилины, восстанавливая особенности двух бандитов. Непростое это дело – нарисовать в мыслях точные копии, вдобавок объяснить сложно, почему они с Настюхой тормозят с описаниями, но попытался:

– Видите ли, уважаемый товарищ следователь, темновато было, хоть и под фонарем, к тому же вчера я о другом думал. Нет, рожи вроде бы и вижу, а в точности воспроизвести… сомневаюсь, что получится.

– Да-да, – подхватила Настя осипшим голосом и смутилась. – Извините, я охрипла вчера.

– Ничего, голос восстановится, – заверил Феликс.

– Я как папа Вова, – продолжила Настя. – Они у меня все время перед глазами, даже во сне, только в тумане. Но узнать узнаю, если живьем увижу.

– Для этого надо их встретить, – сказал Павел, – что нежелательно для вас обоих. Все-таки давайте попробуем составить фотороботы? Вы не торопитесь?

– Я с работы отпросился, – ответил Ласкин. – А Настю в колледж не пустил, куда ей после вчерашнего? Лады, будем пробовать. А как насчет охраны? Ей же из колледжа в нашу дыру возвращаться вечерами.

Феликс подался вперед, опершись руками о стол, предложил:

– Если вы не против, папаша, я буду охранять вашу дочь. У меня машина… э… не «Мерседес», конечно, поппроще, но зверь на колесах. Вечером буду встречать ее и привозить к вашему дому, а утром отвозить в колледж.

Вторично Ласкин оценил его строгим взглядом сверху вниз и обратно, перевел глаза на Терехова, тот закивал, обрадовавшись:

– Пожалуй, это выход, Владимир Алексеевич. Давайте так, сейчас вы напишите заявление в полицию о нападении, потом займетесь фотороботами. А мы с тобой, Феликс, отвезем свидетелей к Левченко, после…

– А, черт! – хлопнул себя по лбу Феликс. – Нас же хозяйка Анжелы ждет! Ладно, я по дороге ей позвоню, объяснюсь.

Тортик – это святое, когда идешь в гости

Попить чайку, никуда не торопясь, посплетничать… подобных дней выдается все меньше и меньше, ведь у всех то работа, то семья, то дети! Ольга радовалась свободному дню, который совпал с выходным Лили.

– Боже мой! – едва открыв дверь, ахнула хозяйка. – Я жду Оленьку, а кто передо мной?

Уверенная в своей неотразимости гостья раскинула руки с пакетами в стороны и крутанулась вокруг оси, показывая себя новую. Изменилась прическа, но и этого достаточно, чтобы преобразить Олю: каскадная стрижка до плеч вместо скучного пучка на затылке, объем, макияж…

– Нравится? – поинтересовалась она у Лили.

– Симпатично, – уклончиво ответила та, а уклончивость есть нежелание говорить правду. – Просто пока непривычно, ты другая. Заходи!

На кухне, освободив торт от упаковки, Ольга переложила его на блюдо, вспомнила про вино и принялась искать штопор в шкафу.

– Лиль! – позвала подругу. – Где штопор?