Три Ярославны

   — Дай Бог, — молвил князь и жестом отпустил гонца — теперь окончательно. И тот, идя полутёмными сенями, с удовольствием думал, как он правильно ответил князю на правильно заданный, всё время разговора мучивший старика, главный вопрос.

2

орога, едва обозначенная среди лугов и кустарников, была узкой, и поэтому сопровождение Андрея растянулось в длинную линию, от начала которой не было видно конца.

В пешем строю шли воины. Их было две сотни: русские отроки, приданные великим князем зятю для охраны в незнакомой стране, и варяги, добровольно отправившиеся с Андреем на поиски удач и добыч. Впереди них тянулись возы с поклажей и крытая повозка Анастасии.

Андрей ехал верхом в окружении братьев Левенты и Белы, а также епископа эстергомского Кальмана и воеводы Антала. Худой, высокий и узкоплечий, новый венгерский король рассеянно оглядывал унылую и безлюдную окрестность; епископ меж тем говорил:

— Почтенный брат твой Бела, которому Совет епископов даровал герцогство, может выбрать свою треть королевства по желанию, исключая, конечно, епископства Эстергомское, Дьерское, Веспремское и Эгерское, кои всегда принадлежали царствующему из рода Арпадов.

Андрей посмотрел на Белу, слушающего епископа угрюмо; впрочем, Бела всегда был хмур видом.

   — Я бы рекомендовал герцогу, — продолжал епископ, — взять себе в удел всю Трансильванию.

   — Что скажешь, брат? — спросил Андрей, поскольку Бела по-прежнему внимал епископу с мрачным равнодушием.

   — Дарёному коню в зубы не смотрят, — отозвался Бела.

   — Этот конь — с дорогой сбруей, — многозначительно ухмыльнулся в ответ епископ Кальман. — Земли Трансильвании плодородны, богаты соляными копями и золотым песком в реках. Там есть замок, достойный вашей светлости, — в Темешваре. — И, полагая вопрос решённым, епископ продолжал: — Что же до твоего брата Левенты, решение которого мне кажется странным...

   — Что странного, святой отец? — возразил Левента, белозубо улыбаясь. Конь непоседливо играл под ним, и сам Левента был полной противоположностью Беле. — Быть братом своего брата — титул не хуже других. Да и привычнее мне править не людьми, а конями. Ведь хороши мадьярские кони?

Андрей ласково глядел на брата. Ему всегда был люб Левента своей простотой и обаятельной лёгкостью. А епископ, молчаливо согласившись с Левентой, заключил:

   — Люди же твои, король, будут именоваться «русские его величества» и получат лучших коней и деревню Орошвар близ твоей резиденции в Эстергоме.

Сказавши это, он умолк, и все облегчённо порадовались передышке, потому что епископу более близка была латынь, а братьям — славянский язык и разговор по-мадьярски шёл не без запинок. Дорога за время беседы взобралась на возвышенность, однообразную равнину сменили весёлые, золочённые осенью перелески, а вдали уже и высокий, густой лес темнел.

   — Ты сказал о конях, — подъехал к Левейте воевода Антал, улучив время вставить в высокую беседу и своё слово. — Ты прав: венгерские скакуны соединяют в себе резвость арабских аргамаков с красотою коней из Сицилии, о которых говорят, что они вскормлены цветами. Одного из этих красавцев из моей конюшни я подарю тебе.

   — Благодарствуй, — отозвался Левента.

   — Но не только резвость и красота украшают их, — увлечённо продолжал Антал. — Они выносливы не менее, чем жеребцы из Фригии, которых, как рассказывают, объезжали сыновья амазонок...

Но договорить ему не удалось: впереди заклубилась пылью дорога. Несколько всадников, появившись из-за перелеска, скакали навстречу королевскому шествию. Антал вглядывался из-под ладони. Лёгкая его тревога прошла, когда всадники приблизились настолько, что можно было сосчитать их число — шесть и увидеть, что они безоружны.

Подскакав, всадники осадили коней, и ещё стало ясно, что пятеро из них лишь почтительно сопровождают шестого. Конь его был светло-серым, почти белым, а одежда всадника выдавала его главенство.

   — Мир вам, — молвил всадник и обратил затем взор на Андрея. И тот с удивлением услышал, что голос всадника был женским, да это и была молодая женщина.

Епископ и воевода не отозвались, всадница, похоже, и не ждала их ответа. Она глядела на Андрея приветливым взглядом глубоких синих глаз, показавшихся вдруг Андрею до боли знакомыми.

   — Мир королю венгров на его земле. — Женщина склонила голову, а когда подняла, лицо её осветилось улыбкой. — Здравствуй. Вот ты и снова дома, Эндре!

Ярл Свенельд, глава варягов, ехавший за Андреем, нахмурился и подал коня вперёд.

   — Кто бы ты ни была, женщина, — сказал он, — тебе не след говорить так со своим королём.

Он с возмущением оглянулся на венгерских попутчиков, но они по-прежнему хранили отстранённое молчание.

   — А пусть король сам скажет, след или не след, — ответила женщина.

Андрей мучительно всматривался в её лицо. Произнёс неуверенно:

   — Агнеш?..

Она улыбалась.

   — Узнал. Стало быть, я не так постарела. А ты изменился... повзрослел и возмужал. А ты прежний, Левента, — перевела женщина взгляд на братьев. — И ты, как всегда, хмур, Бела.