Три капли на стакан

— С какой стати меня должна волновать жизнь какой-то блондинки? Я прикрыла глаза. Он ведь блефует. Или нет? Что, если Эллиот легко скинет меня в отбой, как сыгранную карту? Кого волнует судьба червяка, когда рыба уже попалась на крючок? Рука на моем горле дрогнула… Потом странный звук. Хрип. И Блейз за моей спиной обмяк. Я отскочила и только потом оглянулась. Тяжело сглотнула. Эллиот запрокинул голову, пытаясь унять капающую из носа кровь. Кажется, за последние дни он колдовал слишком много. Зато Блейз — несомненно, мертвый — скорчился на полу, вцепившись обеими руками в торчащий из кадыка нож. Не нож — скальпель. Бритвенно острый. И ведь он мог проткнуть мое горло! Меня замутило.

* * *

В участке я проторчала почти до вечера. В меня влили три чашки кофе с коньяком, и только после этого дрожь унялась. Я позвонила Бишопу. Заверила, что со мной все в порядке. Отказалась от адвоката. Допросы, протоколы, очные ставки… Эллиот умудрился многое раскопать. И особенности биографии Блейза, и его научные работы — как я и думала, они касались наследования магии, и даже показания институтских приятелей Блейза, которые подтвердили, что он в студенческие годы подрабатывал официантом. Лейтенант перерыл вверх дном весь дом покойного доктора Блейза. И ведь сумел-таки найти небольшую бутылочку темного стекла.

— Мисс Вудс, это оно? — нетерпеливо спросил он, сунув мне под нос эту гадость.

— То, о чем я думаю? Я не стала язвить. Откупорила пробку, принюхалась и кивнула устало.

— Черноголовник. Три капли на стакан… и чуточку магии. Будем испытывать? — Нет уж! — Эллиот даже передернулся.

— И, мисс Вудс… Спасибо! Я кивнула, и он умчался. Все сходилось… Участок гудел, как растревоженный улей, а газетчики караулили снаружи. Эллиот мог праздновать победу. Он стал героем дня. Ну а я просто тихо радовалась, что все наконец закончилось.

* * *

Наконец формальности утрясли. Свидетели разошлись, только меня лейтенант не отпускал до последнего.

— Мисс Вудс, есть разговор, — произнес Эллиот деловым тоном.

— Сержант, можете идти. От его пристального взгляда становилось не по себе. Смотрит так, будто мерки снимает. И хорошо, если не для гроба.

— Слушаю, — ответила я неохотно. Интуиция кричала: «Беги!» Жаль, что не объясняла, как это провернуть. Эллиот стоял в паре шагов от меня, и ветерок доносил легкий запах мяты. Продолжил лейтенант только когда сержант вышел.

— Мисс Вудс, — он потер темную от щетины щеку, сжал губы и сказал напрямик: — Я предлагаю вам работу. Ждала я вовсе не этого, поэтому ляпнула: — На должности любовницы? Он прищурился и сказал без улыбки: — Не дразни меня, Эйлин. Я пожала плечами.

— Даже не думала. Так что за работа? Соглашаться? Глупо. Разве что выслушать и сделать вид, что подумаю. Лейтенант шагнул вперед и заложил руки за спину.

— Мне нужен помощник. И эксперт, который хорошо разбирается в травах и медицине.

— Зачем? — искренне удивилась я. Близость Эллиота нервировала. Он давно уже не подбирался настолько вплотную.

— Да и как вы наймете блондинку? В полиции… Эллиот усмехнулся.

— О полиции речь не идет, Эйлин. Ты же не думаешь, что я надолго останусь в Тансфорде? Тем более теперь. А в Особом отделе тебе цены не будет. И снова по имени и на «ты».

— То есть… уехать? Темные глаза — как омут.

— Уехать, — подтвердил он.

— В столицу.

— Бред! — я встряхнула головой, отвернулась и обхватила себя руками. Вдруг стало зябко.

— Почему же? — теперь его голос звучал почти вкрадчиво.

— Хотя бы потому, лейтенант, — ответила я резко, — что на мне два убийства. Если вы случаем забыли! — Не проблема, — откликнулся он легко.

— Я уже предпринял кое-какие шаги. Думаю, через месяц, максимум два, приговор пересмотрят. Я не верила своим ушам. Обернулась резко и чуть не уткнулась носом в грудь Эллиота.

— Что?! — Ты же это хотела попросить? — Эллиот смотрел на меня в упор.

— Как плату за помощь. Ты снова сможешь жить открыто, под своим именем. Он угадал. Но… Я медленно покачала головой.

— Спасибо, но нет. Миссис Эмили Вудхауз осталась в прошлом. Он до белизны стиснул узкие губы. Я невольно залюбовалась. Хорош. Темные волосы, худое выразительное лицо, черные глаза… Тряхнула головой. Нашла, кем любоваться. И сказала резче, чем собиралась: — Я не уеду. Бишоп…

— Забудь! — оборвал Эллиот.

— Бишоп отпустит. Я его спас, и ты спасла.

— Ты же сказал, что вы в расчете! — в запале я тоже перешла на «ты». Да и сложно называть на «вы» мужчину, который тебя обнимает. А он обнимал. И говорил — резко, зло: — Ладно, пусть со мной он рассчитался, но тебе должен. Я с Бишопом переговорил, он не будет мешать. Смеяться? Плакать? Влепить пощечину? Так беспардонно решать за меня! — Мешать?! — переспросила я, вырываясь.

— Да что ты понимаешь? Эллиот не отпустил.

— Подумай, — настаивал он.

— Что тебя ждет рядом с Бишопом? Он ведь мафиози. А если его арестуют или убьют? От его рук исходило тепло. Даже не тепло — жар. Не заболел ли он? Хотя какая мне разница? — Лейтенант, — я намеренно подчеркнула звание.

— Оставьте меня в покое. Мы сами разберемся. На скулах Эллиота заиграли желваки.