Три кита

Грохов крепко знал дело, которому посвятил свою жизнь. Но, как оказалось, этого было мало! Главная черта его характера проявлялась в том, что он уважал и ценил людей. Он не считал их за расходный материал, как некоторые. Насчет «некоторых» он сделал свой вывод, поскольку тот напрашивался сам собой. Но не сразу.

Это началось примерно полгода тому назад, а то и более того, когда рулить шахтой пришел новый директор и собственник шахты в одном лице. Звали его Никанор Гомерович Тумский. Выглядел он лет на полста. Высокий статный крутолобый. Лицо его можно было бы назвать красивым, если бы не чересчур пристальный взгляд темно-карих глаз. Было в нем что-то неприятное и даже отталкивающее. Тумский, взирал на объект своего внимания так, словно пытался забраться в его черепную коробку и прочесть чужие мысли. Возможно, делал он это не нарочно. Как бы то ни было, это портило все впечатление от общения с Тумским.

В тот день Никанор Гомерович неожиданно заявился на наряд к Грохову. Шагнув через порог участка, он без всяких церемоний, по-хозяйски важно протянул руку Гаврилу Михайловичу.

– Здравствуйте!

Но Грохов, занятый своим делом, далеко не сразу заметил, а, может быть, не хотел замечать того, кто вошел к нему без спросу. Неожиданно опередив Грохова, Ляхов вскочил со стула и нахально всучил Тумскому свою мозолистую клешню.

– Здравствуйте! А вы – кто?

Послышались смешки.

– Я – ваш новый директор!

– Ой!

От неожиданности Ляхов, аж, подпрыгнул на месте. Мгновенно ретировавшись, он тотчас уселся на прежнее место, и тупо уставился в пол. При этом вид у него был такой расстроенный, точно он, и впрямь, был горем горьким наповал убит. Того гляди, слезы крокодильи лить начнет!.. Товарищи, наблюдая за Ляховым, едва сдерживались, чтобы снова не загыкать.

– Радушный прием, нечего сказать! Хорошо, хоть хлебом-солью не встретили да стаканчик не поднесли. Правильно говорят, на работу, как – на праздник!

Тумский невольно нахмурил брови. Однако, встав из-за стола, Грохов хотя и с запозданием, но уже протягивал Никанору Гомеровичу свою ладонь.

– Нет, уж, довольно – этого цирка! Меня сюда не клоуном назначили, а, несколько, для иных целей. Зайдите ко мне после наряда, господин начальник участка! Разговор у нас серьезный будет…

И Тумский исчез за дверью также внезапно, как и вошел в нее.

5

Около года назад Грохов навсегда расстался с женой. Он полагал, что в его жизни наступила черная полоса. Но, так ли это было на самом деле? Разве, то, как он жил прежде, являлось абсолютно чистым и безоблачным? Гаврил Михайлович имел за плечами уже полтора десятка лет горняцкого стажа, но за столь продолжительный отрезок времени он разжился лишь однокомнатной квартирой, которая досталась ему после размена четырехкомнатной на две равноценные друг другу жилплощади с доплатой. Вторая, конечно же, теперь являлась собственностью его бывшей супруги Алены. Любил ли он ее когда-нибудь по-настоящему? На это Грохов не мог с точностью ответить ни «да», ни «нет». Впервые встретились они, когда учились в институте. Он – на горном факультете, она – на экономическом. Вот, как он думал, откуда у нее привилась нездоровая любовь к деньгам. Ему порой казалось, что нужен он ей лишь для того, чтобы вкалывать и денно, и нощно и приносить всю до копейки зарплату домой. Но это позднее он окончательно раскусил Алену. А вначале все было, как будто бы, совсем неплохо. Институт, где учились Гаврил и Алена, располагался в соседнем городе. Каждый день, трясясь в электричке, чтобы утром вовремя прибыть на занятия, а после них поспеть к ужину домой, они неожиданно для себя познакомились. После чего это знакомство как-то само по себе переросло в нечто большее. Вместе с ними, конечно же, ездили и другие институтские ребята, но они были им не помеха. Алена первая подсела к Гаврилу, который расположился на скамье возле окна.

– Вы – не против? – спросила она.

Гаврил отрицательно мотнул головой. Он был не то, чтобы застенчив, но с девушками чувствовал себя немного скованно.

– Что, так и будем всю дорогу молчать? – как бы, между прочим, вдруг поинтересовалась она.

– Молчать? – удивился он.

– Ну, да?

– Можно и поговорить! Вот только – о чем?

Такая напористость со стороны, пока что, так мало знакомой девушки не столько обескуражила Гаврила, сколько приятно удивила. Чем – это, он так привлек ее внимание? Большинство девчонок, его сверстниц, которых он знал, никогда не проявляли к нему столь повышенного интереса.

– Я – Алена! – представилась она и снова первая протянула руку.

– Гаврил! – негромко сказал он, и легонько сжал немного влажную ладонь.

Кожа ладони показалась ему такой нежной и эластичной, что от ее прикосновения легкая и ошеломляюще приятная дрожь пробежала по его спине.