Три комнаты под березой (СИ)

   Услышав имя девочки, женщина пошатнулась и побледнела. Впрочем, многолетняя профессиональная привычка держать себя в руках возобладала.

   - Да. Ее нашли? - спросила она коротко.

   - Живая она, - поспешил успокоить женщину Анч, - но ей угрожает серьезная опасность. Из этого конверта вы все поймете (сказав это, Анч достал из потайного кармашка одну из флешек, опустил ее в конверт и протянул женщине). Если у вас есть надежный знакомый, берите его и марш в милицию. Одна не ходите - могут убить, мало ли что?

   Стремительно развернувшись, он метнулся вниз и, остановив ближайшую легковушку, приказал ехать до отделения полиции. Из всех, кто там работал, он доверял лишь одному человеку - старшему следователю капитану Фатьянову, но не знал ни его номера телефона, ни адреса. Быть опознанным он не боялся - он мастерски умел менять внешность не только девушек, но и самого себя. То есть не то, чтобы менял, но его никто не запоминал.

   Тут ему повезло - капитан Фатьянов был у себя в кабинете. Передав ему второй конверт с фотографиями, запиской и флешкой, Анч добавил, уже устно, название борделя и адрес, где тот находился. И - исчез. Фигурально выражаясь, конечно, то есть покинул отделение полиции со всей скоростью, на которую был способен.

   А после этого вернулся на дачу и стал ждать развития событий. Точно рассчитав время своих перемещений по городку и зная расстояние до N, Анч надеялся на то, что до борделя Югенс девочку довезет, успеет, и что полиция сделает рейд туда уже после того, как передача пленницы осуществится.

   Если бы он только знал, какое стоячее болото взмутил!

   То он бы обрадовался заранее...

   Потому что надежный знакомый у матери Беллы был, и она немедленно ему позвонила.

   Ведай Анч, кто этот знакомый, он бы порадовался еще больше. А знай он, что этот самый знакомый был отцом Беллы, он бы вообще ликовал - разумеется, если бы ему было доступно такое чувство.

   Потому что вот уж воистину худшего врага у некоторых людей, чем они сами, невозможно и придумать - похищенная девочка была дочерью Болгарина. То есть некоронованного короля их городка - главного мафиози местного криминалитета.

   Разумеется, о том, что в списке любовных побед Болгарина когда-то была молоденькая выпускница пединститута, кое-кому из тогдашних его корешей было известно. Но поскольку та разорвала их связь сразу же, как только он имел неосторожность признаться, откуда у него столько денег, то о ее беременности ему никто не доложил. Слишком скоротечен был роман, и слишком он тогда был легкомысленен, чтобы долго переживать по поводу "чистоплюйства" одной из временно гревших его постель студенточек.

   Потом он получил срок, а та вышла замуж - ненадолго, но хватило, чтобы ребенок (девочка) родился в браке, и никаких вопросов по поводу ее происхождения ни у кого даже не возникало. Ее мать со временем превратилась в строгую сухую воблу типа "синий чулок", и встретив ее однажды на улице, наш крутой мафиози едва вспомнил, и то не сразу, откуда ему было знакомо это лицо.

   Впрочем, воспоминания были приятными, и сейчас с высоты прожитой биографии он ощутил удовлетворение: ему польстило, что в числе жертв его обаяния была вот эта сохранившая красоту и по виду глубоко порядочная наследница потомственной русской интеллигенции. Рядом с ней шла девушка лет семнадцати, обещавшая стать достойной представительницей следующего поколения.

   В девочке не было ни капли кокетства, ни восхищения дорогой иномаркой, в которой он сидел. Она была одета прилично до полной безупречности. На ней была белоснежная блузка, строго по размеру, клетчатая юбка в складку, сидевшая на бедрах как влитая, черные туфельки на небольшом каблучке, и черная бархотка на шее. Держалась она прямо, и походка ее казалась легкой, словно девушка ничего не весила.

   - Черт побери! - высказался Бугай, бывший в тот день за рулем. - Идет как пишет, и вид такой, словно с картинки. Даже обнять неохота - вся чистенькая, словно Барби с витрины.

   - Даже не пытайся, такие не про нас, - усмехнулся Болгарин. - На заметишь, как в душу заползет, и на совесть начнет жать.

   - Скорее на кошелек, - насмешливо возразил "гопник", сидевший там же, только на заднем сидении.

   - Да ну? - усомнился Болгарин. - Неужели опыт был?

   - Угу. Не с этой, но с такими же. Недотрогами. Всем им сначала про любовь, а потом бабло, и еще раз бабло.

   - Останови-ка машину, - приказал Болгарин Бугаю и вышел на тротуар, чтобы повнимательнее рассмотреть приковавшую его внимание "Барби".

   Она не была блондинкой, и слегка волнистые волосы ее челки не свешивались до кончика носа, прикрывая лицо словно сеткой, а наоборот, обрамляли его, делая еще более красивым. То, что на этом лице не было косметики, Болгарина не удивило - удивляло, что и без подводки оно выглядело выразительным: губы казались красными, брови и ресницы черными, а глаза - ослепительно голубыми.

   Не дойдя до него пару шагов, мать и дочь остановились.

   - Как тебя зовут, красавица? - спросил Болгарин, наслаждаясь моментом. Впечатление он, вообще-то, хотел произвести на мать, и ему это удалось.