Три коротких слова

Если тебя выбирали потенциальные родители, тебе вручался альбом с фотографиями их дома и членов семьи, а в некоторых случаях – памятные путевые дневники с поездок в «Диснейленд» или Большой Каньон, со студийными фотографиями всей семьи на последней странице. Лично мне нравились альбомы, где были снимки всех комнат. Через день-два тебя знакомили с будущей семьей, и период свиданий начинался официально. Из походов в ресторан или после ночевки в новом доме счастливцы возвращались в приют рука об руку с новыми «мамой» и «папой». В конце концов они уезжали навстречу заходящему солнцу со своими «семьями навек» – по крайней мере, они так думали. Многие потом возвращались. Порой спустя несколько недель после установления постоянной опеки, порой – через много лет после усыновления. Тогда говорили о «срыве», как будто речь шла о временном затруднении.

Помню, как после школы мисс Бет послала за Дафной. Ее брат и сестра, которые жили в другом корпусе, тоже были приглашены. Когда Дафна вернулась, она прижимала к груди заветный альбом. У меня сдавило грудь, и я подумала: «Почему выбрали ее?» Их трое, а нас с Люком – двое. Сестра Дафны тоже была проблемным ребенком, как Люк, зато я не только была младше Дафны, но и училась куда лучше. Это несправедливо!

Затем новые «мама» и «папа» появились и у Джареда, однако его братьев на свидания не приглашали.

– Это ужасно, – сочувственно сказала я Питеру, старшему брату Джареда. Питер нравился мне больше остальных ребят в приюте.

– Лишь бы у Джареда все вышло.

– Может, если он им понравится, они и тебя возьмут, – размышляла я вслух.

– Кому нужны трое подростков?

Вот так и Люка усыновят, а меня – нет, беспокоилась я, полагая, что останусь отвергнутой. Ведь такое уже бывало раньше, когда нас отдавали на воспитание в приемные семьи. Но впервые я осознала, что на этот раз меня могут навсегда разлучить с братом.

В семье мисс Санднес появились двое непутевых мальчишек, Уилл и Лерой, и у нее совсем не оставалось времени для меня.

– Мне нужен ватман для школьного проекта, – однажды попросила я мисс Санднес, как раз когда она выговаривала Лерою.

– Не видишь, я занята! – бросила она через плечо.

Я ушла к себе в комнату и принялась дергать себя за волосы, вконец потеряв самообладание. Наконец ко мне заглянула мисс Санднес.

– Эшли, что тебя тревожит? Давай поговорим. – Она присела рядом и погладила меня по спине.

Как мне сказать ей, что я не хочу ни с кем ее делить?

Мэри Фернандес завела для меня альбом, вклеив туда те немногие фотографии, которые накопились за истекшие девять лет.

– Расскажи мне об этом человеке, – попросила она, указав на снимок дедули, где он кормит кур.

– Я не очень хорошо его помню.

– Что случилось, когда ты видела его в последний раз?

Я принялась осматривать комнату, но в глазах вдруг защипало.

– Я устала, – буркнула я, откинувшись на спинку кресла, и неожиданно для самой себя произнесла: – Его застрелили.

Прежде чем я успела совладать с собой, на глаза набежали слезы.

Во время одной из сессий мистер Брюс показал нам общую фотографию, где мы стоим рядом со Шпицами на пляже.

– Ненавижу их, ненавижу! – взорвался Люк.

– Как по-твоему, чего они заслуживают?

Все это время Люк бегал по комнате, с силой хлопая по стенам.

– Агату Шпиц на электрический стул! – выкрикнул он, вскочив на кушетку, и прыгал на ней, как на батуте, пока сессия не подошла к концу.

Люк, как и многие дети из приюта, ходил в местную школу Паркхилл, предназначенную для детей с расстройствами поведения и эмоциональной сферы. Другие, как я, ходили в обычные государственные школы. Я училась в начальной школе Дикенсон по программе для одаренных детей. В октябре четвероклассники избрали меня своим представителем в школьном совете. Мисс Санднес пришла в восторг.

– Через год ты сможешь выдвинуть свою кандидатуру на пост президента школы!

– Думаете, через год я все еще буду там учиться? – спросила я. С одной стороны, это хорошо: ведь ни в одной другой школе я не училась целый год. С другой стороны, это значило, что усыновлять меня никто не собирается.

Другие дети из «Дома» тоже ездили в школу на школьном автобусе, но я старалась держаться от них подальше. Однажды, стоя на остановке у школы, я заметила, что на меня глазеют две девочки, обе из пятого класса. У блондинки волосы уложены во французскую косу, а у брюнетки убраны в два коротких хвостика. Они напоминали девочек, которые рекламируют кукол по телевизору, в таких же цветастых платьицах и кружевных носочках с отворотами, ровно ложившимися на лакированные туфельки.

– Ты правда из сиротского приюта? – робко спросила меня блондинка.

– Ага, ну и что?

– Ты красиво причесана и одета не как попало, – ответила ее подружка.

– Как это – жить в приюте? – спросила блондинка.

– Всегда есть с кем поиграть, – ответила я, – а еще у нас большой спортзал, бассейн, и нас часто возят на экскурсии.