Три круга Достоевского

Одни люди задумываются над смыслом жизни, другие — нет. Но практически каждый придерживается какой-то ориентации. Крайности — комфорт тела и комфорт духа. Под последним по­нимается не уснувший дух, а состояние духа, исполнившего свое назначение. Живущие ради «быть» нередко строят жизнь по ка­кой-то философии. Живущие ради «иметь» часто подгоняют фило­софию под свои поступки.

Позиция Достоевского в вопросе смысла жизни, внимание к которому очень большое, выражена недвусмысленно: автор ро« манов на стороне живущих ради «быть».

В «Дневнике писателя» говорится: «Без высшей идеи не мо­жет существовать ни человек, ни нация. А высшая идея на земле лишь одна и именно — идея о бессмертии души человеческой, ибо все остальные «высшие» идеи жизни, которыми может быть жив человек, лишь из одной ее вытекают» [1895, 10, 424]. Здесь я вижу мысль о бессмертии духа, а <не тела. Мысль о том, что человеку трудно быть личностью без уверенности в бессмертии того, что было в его духовном мире. Он должен знать, что его мысли, чувства не уйдут бесследно. Это боязнь безыдейности, бесцельности своего существования.

При невнимании к проблеме бессмертия, при подмене цен­ностей у человека притупляется стимул к личностности.

Очень рельефно проблему смысла жизни Достоевский ставит в записи у гроба жены. Сначала говорится о бессмертии в мис­тическом плане: «Маша лежит на столе. Увижусь ли с Машей?» [ЛН, 83, 174]. Ответа на вопрос нет. Нет и дальнейших размыш­лений в этом плане. Ибо не возможность и не невозможность бессмертия в мистическом аспекте волнует писателя. В перелом­ный момент его жизни он размышляет, исходя из своего опыта, о смысле жизни человека.

Можно просто «не заметить» эти размышления, отнеся все их к «мистике». Но этим крайне обедним себя. Делать этого не следует, ибо Достоевский поднимает серьезнейшую проблему пе­ред каждым, желающим сохранить свою личность.

Достоевский признает за жизнью смысл. Исходит он из того, что человек должен самостоятельно осмыслить себя и свое ок­ружение. Должен быть самим собою, быть личностью. Но здесь же он говорит, что каждая личность должна уничтожить себя, свое Я. Это, однако, не значит, что личность должна мыслить стереотипно, как все. Совсем наоборот. Речь идет об уничтоже­нии своего Я в плане ценностной ориентации. Уничтожить свое Я означает ставить интересы других выше своих, потерять свое «иметь» ради «иметь» другого. Жить ради «быть» и означает жертвовать своим «иметь». Уничтожение своего Я в этом смысле есть полное проявление и утверждение личности.

В этом диалектика двух аспектов личности. Личность суще­ствует не для себя, а для того, чтобы своим примером «быть» увлечь к этой ориентации других. Сделать всех равными, т. е. всех поднять до себя.

Это философия антииндивидуализма. Но последний достига­ется не через утерю личности, а через полное развитие личности каждого. Не через нищету духа, а через предельное его богатство. Это не равенство безличностей, а равенство личностей.

Понимание бессмертия здесь совсем не мистическое. Физи­ческое бессмертие — через детей, духовное — через оставление в душах других или нах бумаге части своей личности.

На первый взгляд, в записи Достоевского настораживает при­знание конца жизни на земле при достижении гармонии. Но фак­тически, как мне кажется, речь идет о конце такой жизни, когда до идеала было еще очень и очень далеко, когда в мире преоб­ладали безличности. Рай, по Достоевскому, есть достижение идеала. Рай писателем подробно не раскрыт, его форму он не показывает. Но полагает, что это такое состояние общества, при котором каждый будет личностью в мыслительном и ценностном отношении. При этом, конечно, Достоевский не обольщается на счет быстрого достижения идеала. Идеал, возможно, вообще не будет достигнут. Но это тот маяк, который светит каждому чело­веку, задумывающемуся о смысле своего существования. Смысл же этот заключается в том, чтобы каждый стал личностью. Хо­чешь жить осмысленно — будь собою, живи не для себя. И ты бессмертен. Не физически. И не в том смысле, что тебя будут вечно помнить. Этого не будет, как бы велик твой вклад ни был. Бессмертие в том, что в общем здании человечества, стремяще­гося к идеалу, есть и твой вклад.

Мир жив личностями. И безличности не уничтожили его лишь потому, что вопреки всему в мире есть личности, умеющие ду­мать и не только о себе. А если и о себе, то не только в плане материальных благ.

Рай для Достоевского — это конец истории безличностного человечества и начало такой истории, когда личностью стал каж­дый. Будет ли это начало или оно только идеал — это уже вопрос другого порядка.

Потеря же высших идеалов влечет за собою господство суще-» ствования безличностного. Критика материализма, науки, имею­щаяся в записи, дана по той статье, согласно которой мир упро­щен, выпрямлен, все человеческие ценности сведены к материаль­ным и забыта человеческая личность.