Три круга Достоевского

Где детективность, уголовность, там и преступления. Преступ­ление связано с насилием. Достоевский показал неспособность путем преступлений решить какие-либо задачи, помимо прямо человеконенавистнических. Доказательство этого — преступление Раскольникова, после которого стало плохо всем: жертве, палачу и его близким.

Совершивший преступление не есть навек отверженный от общества. Он может вернуться в общество. Для этого в первую оче­редь необходимо раскаяние, изменение образа мыслей и образа жизни. Пример этого — старец Зосима, совершивший, правда, не преступления, а проступки. Он сумел перейти с пути неправедно­го на путь праведный. Раскаяние, кажется, наступит и у Родиона Раскольникова. Для перерождения человека кроме внутренних условий необходимы и внешние — умение со стороны других лю­дей понять и простить оступившегося. Очень много невзгод в че­ловечестве именно от неумения и нежелания понять и простить. Эта мысль очень четко проведена в «Униженных и оскорбленных».

Детективность, уголовность сюжета предполагает наличие доносов и доносчиков. Доносительство за рубежом раскрыто в «Зим­них заметках...». На родине — в «Записках из Мертвого дома» выведен некий А — в, острожный доносчик. «Преступление и наказание» — здесь грозит доносом Лужин. Пригрозив, уходит. Ку­да — неизвестно. Видимо, не туда, где ждут доносов. Но в нуж­ном случае Лужин вполне способен на донос. Возможно, был до­носчиком Фердыщенко. Но вопрос об этом открыт, как и вопро­сы о большинстве доносчиков, делающих свое дело в тайне. В «Бесах» к доносам причастны Петруша, Лебядкин и, возможно, Липутин. В «Подростке» глаза разных ламбертов, альфонсинок, анн андреевных, настасий егоровных направлены во все возмож­ные щели. Это бытовые доносчики. Есть и политические — донос князя Сергея Сокольского.

Детективность со всеми ее атрибутами есть особенность послесибирских романов Достоевского.

Другая особенность романов — их документальное начало. «Записки из Мертвого дома» строго документальны. Автор здесь даже не меняет некоторых фамилий, а лишь сокращает их (А — в, Б-кий, М-кий и т. п.). В «Униженных и оскорбленных» линия Ива­на Петровича во многом автобиографична. «Зимние заметки...» вообще без вымысла. На фактической основе — показ крокодила за деньги — создан фантастический рассказ «Крокодил». Рулетка и ее нравы, изображенные в «Игроке», — из опыта самого авто­ра. В «Идиоте» многое из своего автор отдает героям: и ощуще­ние перед смертной казнью и свою тяжелую болезнь. В «Бесах» вся линия Петра Верховенского документальна. Кроме того, в тексте романа названы имена многих известных деятелей России (Грановский, Герцен, Белинский, Чаадаев). Афера Стебелькова в «Подростке» — из газет. Осуждение невиновного в «Братьях Карамазовых» тоже не выдумано. Художник создавал, конечно, свой мир образов, а не просто копировал действительность. Но всегда на нее опирался.

Характерен для произведений Достоевского тон интриг и зага­док. Постоянно встречаются какие-то недоговоренности, намеки. Много здесь неожиданностей, слово «вдруг» — одно из наиболее часто употребляемых.

Особенностью является и чрезмерное уплотнение времени. Уплотнение до невероятности. Основное время действия в рома­нах, как правило, несколько дней. Редко — месяцев. Каждый день уплотнен. Например, вся первая часть «Идиота» — это один день. А сколько там событий: от приезда в Петербург Мышкина и до отъезда Настасьи Филипповны с Рогожиным.

Герои Достоевского обычно молоды, основные герои часто — до тридцати лет.

Большую нагрузку в характеристике героя несет его портрет. В портрете, как правило, отражается какой-то штрих, сбивающий что-то существенное в образе. Таково замечание о невинно-на­хальном взгляде Бурдовского. Герой действительно оказался по сути дела не нахалом. Его нахальное поведение — от заблужде­ния. Таково замечание о беспрерывно подмигивающих глазах Фердыщенко. Образ, намеченный ранее, этим штрихом сбит. Фердыщенко оказался глубже, он — ироник.

- — Очень большую нагрузку в произведениях Достоевского несут сны. Через них происходит более углубленное познание и само­познание героев.

Важную роль в характеристике героев играет их язык. Инте­ресен язык каторжников. Он свободен от «словечек», суров и скуп. Арестантам не чужд юмор, но это юмор мрачноватый. Даже ми­молетная радость по поводу какого-либо благополучия мгновен­но охлаждается обнажением призрачности этого благополучия. Вот характерный разговор:

« — А ты чем торговал?

— А по разным качествам и мы происходили. Вот тогда-тог братцы, и получил я первые двести...

— Неушто рублей! — подхватил один любопытный, даже вздрогнув, услышав про такие деньги.

  — Нет, милый человек, не рублей, а палок» [4, 71].

Причем этот язык не сочинен автором. Он в основном списан с натуры. Достаточно сравнить «Записки...» с «Сибирской тетрадью», и мы увидим, как полно использовал Достоевский свои наблюдения за языком каторжных.