Три круга Достоевского

Достоевский находит связи католицизма не только с буржу­азностью, но и с социализмом. Иногда он противопоставляет эти явления, иногда говорит о их слиянии. «Католичество умирать не хочет, социальная же революция и новый социальный порядок в Европе тоже несомненен: две силы несомненно должны согла­ситься, два течения слиться» [ 1895, 11, 391]. Сольются они, по Достоевскому, по той причине, что их цели и средства во многом совпадают. Но не только в этом их связь. Она глубже. Как счи­тает писатель, жатолицизм есть шаг от христианства к атеизму, а на основе атеизма вырастает социализм. Таким образом, со­циализм есть порождение католицизма.

Об этом, в частности, говорит у Достоевского Мышкин. Он от­мечает, что проблемы католицизма не есть лишь проблемы бого­словия. Они задевают практические интересы людей, ибо като­лицизм через атеизм порождает социализм, а последний ориен­тируется на насилие. Мысли князя авторские, их Достоевский высказывал и в «Дневнике писателя».

Из этих размышлений ясно, что Достоевский, хотя и своеоб­разно, но понимал неслучайность появления социализма, его обус­ловленность существованием буржуазности. Своеобразие в том, что в качестве опосредующего звена между буржуазностью и со­циализмом вводится католицизм.

Но социализм — это крайность. Ближайший подступ к нему — либерализм. Много говорится об этом течении. Причем подчер­кивается мысль, что русский либерализм вырос не под влиянием отечественных факторов, а под влиянием европейских идей.

В романах Достоевского в разных вариациях повторяется мысль: «Нынче век либеральный, век пароходов и железных до­рог» [10, 9, 116]. Этим как бы подчеркивается тесная связь либе­рализма с буржуазностью. Причем когда герои Достоевского го­ворят подобное, то чаще всего ссылкой на либерализм оправды­вается что-то низкое. И под либерализмом-то здесь понимаются искажение первозданных понятий, вывернутость устоявшегося, общепринятого, общечеловеческого в нравственности.

Либерализм — это социализм без действия, социализм мечты, социализм фразы.

Выросший на европейской почве либерализм представляет в России Европу. С коэффициентом на «русскость». Коэффициент отрицательный. В русском либерализме большая нетерпимость к народу, хотя на словах либерал любит народ. Эту мысль Досто­евский «сформулировал предельно четко: «И почему, почему наш европейский либерал так часто враг народа русского? Почему в Европе называющие себя демократами всегда стоят за народ, по крайней мере, на него опираются, а наш демократ зачастую ари­стократ и в конце концов всегда почти служит в руку всему тому, что подавляет народную силу, и кончает господчиной. О, я ведь не утверждаю, что они враги народа сознательно, но в бессоз­нательности-то и трагедия. Вы будете в негодовании от этих во­просов? Пусть. Для меня это все аксиомы и уж, конечно, я не перестану их разъяснять и доказывать, пока только буду писать и говорить» [1895, 11, 477].

Не сознательно, а бессознательно. Потому что любят свою идею, но полюбили ее снаружи. Да и идея-то не своя, не выно­шенная. Поэтому и ведет объективно совсем не к тому, к чему стремится субъективно.

Разъяснение этой проблемы дано Достоевским и через героя. В частности, об этом говорит в «Идиоте» Радомский. Он замеча­ет, что русские либералы отрицают не «порядок «вещей», а «суть вещей». Не порядки в России, а саму Россию. Несчастья и неуда­чи России приводят либерала в восторг. Либерал отрицает «на­родные обычаи, русскую историю, всё». Герой как бы подводит итог: «Такого не может быть либерала нигде, который бы самое отечество свое ненавидел. Чем же это все объяснить у нас? Тем самым, что и прежде, — тем, что русский либерал есть покамест еще не русский либерал; больше ничем, по-моему» [8, 277 — 278].

Русский либерализм есть отзвук европейского, отзвук буржу­азности. Причем мысли Радомского есть авторские. Их писатель высказал, в частности, в письме А. Майкову от 921 октября 1870 года.

Достоевский не анализирует либерализм в его чистом европейском варианте. Лишь в варианте русском.

Русские либералы любят народ, но лишь теоретически. Лю­бят даже не народ, а свое представление о народе. Такой либе­рал выведен в «Бесах» в образе Степана Верховенского. Этот ге­рой «бесспорно согласился в бесполезности и комичности слова «отечество», а это первый признак либерала. Другой признак — полная бездеятельность при постоянном разглагольствовании о деятельности. «Вот уже двадцать лет, как я бью в набат и зову к труду! Я отдал жизнь на этот призыв и, безумец, веровал! Те­перь уже не верую, но звоню и буду звонить до конца, до могилы; буду дергать веревку, пока не зазвонят к моей панихиде» [10, 33].