Три круга Достоевского

Творчество в первом аспекте есть создание принципиально нового, ранее не встречавшегося. Это общее для любого вида творчества. Но у каждого из многообразных видов творчества есть свои особенности. Так, художественное творчество отлича­ется от научного. Новое в науке в конечном счете предопределе­но самим предметом исследования, оно как бы задано «самой ре­альностью, пока еще не открытой. Новое в искусстве нельзя све­сти к предопределенному, оно не задано. В науке новое открыва­ют, в искусстве новое создают. Новое в науке в какой-то мере поддается прогнозированию, в искусстве никаких прогнозов быть не может. Любой деятель науки в конечном счете вполне заме­ним. Ибо что не мог открыть один, откроет другой или группа других. Деятеля искусства заменить нельзя.

Если творчество в - первом аспекте есть становление, то во втором оно есть ставшее. Есть результат процесса, есть то, что в определенных случаях именуется творческим наследием. И в этом плане есть отличие художественного творчества от науч­ного.

Научное произведение, особенно в его высших проявлениях — законах, безличностно. Закон тем более закон, чем меньше в нем субъективного. Личность автора закона в нем не отражена. И в этом достоинство научного произведения. Наоборот обстоит де­ло в художественном произведении. Чем меньше отражена в нем личность автора, тем менее оно ценно. Художественное произве­дение всегда личностно. В науке возможны стандарты, да в ко­нечном счете к ним она и стремится. Конечный результат твор­чества художественного ничего общего со стандартом иметь не должен.

Далее. Наука стремится к однозначности суждений. В этом ее достоинство. В том же и недостаток искусства. Последнее чем более многозначно, тем более оно есть искусство. Есть две сто­роны многозначности. Многозначность выражается в проявлении в разное время разных сторон художественного произведения. То, что замечалось как главное в одно время, уходит в тень во вре­мя другое. И наоборот. Кроме того, — и это главное — многознач­ность проявляется в многокруговости произведения. Многокруговость — это не столько широта охвата жизни, сколько проникно­вение в ее глубину. Это степень постижения глубинных слоев бы­тия. В пределе художественное произведение может достичь обоб­щений третьего круга. Но может ограничиться и первым. Пер­вый круг — это проблематика сего дня, второй — проблематика временного, третий — вечного. Художник может изображать быт. Но в его произведениях можно увидеть разное: быт; проблемы, выходящие за пределы быта и значимые для многих времен и народов; проблемы беспредельные, значимые всегда и везде, ког­да и где существует человек. То есть в произведениях художни­ка возможен разный уровень обобщений.

Творчество очень тесно связано с мировоззрением. Истинность или ложность мировоззрения ведут к истинности или ложности творчества. Лишь человек, обладающий своим взглядом на мир, т. е. обладающий миросозерцанием, миропониманием и мировоз­зрением, способен к творчеству. Не имеющий самостоятельности, т. е. обладающий псевдомиросозерцанием, псевдомиропонимани­ем, псевдомировоззрением, способен не творить, а лишь подра­жать. И никакого «вопрекизма» тут быть не может, полный «благодаризм», если пользоваться не раз употребленными понятиями.

Глубина творчества зависит от вида отражения мира. Имею­щий миросозерцание не выйдет за пределы первого круга, име­ющий миропонимание — второго. И лишь имеющий мировоззре­ние спосЪбен выйти в круг третий, который, по существу, как вы­ход в вечное, и не является кругом. Ибо не ограничен. Это все, лежащее за пределами круга второго.

Мировоззрение требует творчества. Творчество есть показа­тель мировоззрения. Не есть ли эта жесткая связь запоздалое проявление вульгарного социологизма? Думаю, что нет. Убежде­ние вытекает из самого понимания мировоззрения. У мыслящих вульгарно-социологически мировоззрение представляло из себя нечто внешнее для его носителя. Нечто навязанное ему и тем уже снимающее всякое личностное проявление. Я же рассматриваю личностность, самостоятельность как внутренне присущие мировоз­зрению компоненты. И при этом не свожу мировоззрение к ка­ким-то одним политическим, философским и т. п. взглядам.

Разумеется, здесь речь идет о содержательной стороне творче­ства. Я далек от мысли, что любой человек, обладающий мировоз­зрением, есть художник. О таланте я здесь не говорю лишь ис­ходя из того, что о его необходимости в художественном твор­честве и напоминать как-то неприлично по самоочевидности проб­лемы.

Понимаемое таким образом мировоззрение накладывает свой отпечаток на творчество. Обладающий мировоззрением художник способен создать высшее в искусстве. В частности, в литерату­ре — философский роман. Последнее есть доказательство, что его автор — художник-философ.

Влияние мировоззрения на творчество скрыто от исследовате­ля незнанием этого мировоззрения. Последнее и проявляется че­рез творчество. И познаем мы его через творческое наследие. В этом смысле можно рассматривать творчество как источник по­знания мировоззрения.