Три круга Достоевского

Разбирая эстетические проблемы, Достоевский глубоко анализирует теории «чистого» и утилитарного искусства. Вскрывает недостатки той и другой и дает свое понимание проблемы «искусство и общественная жизнь». Главное внимание он уделяет проблеме художественности, считая, что истинно художественное произведение будет правильно воспитывать и принесет большую утилитарную пользу, чем произведение с правильной, но художественно необеспеченной идеей. Писатель выступает против сведения литературы к журналистике. Раскрываются проблемы народности, гражданственности искусства. Истинно народными Достоевский считает тех художников, которые живут интересами народа и отражают их в своем творчестве. Истинно народный, художник далек от мысли лакировать действительность, он показывает ее во всей ее глубине, широте, сложности. Достоевский считает, что долг искусства — отразить свое время во всей его полноте. Но истинный художник отражает не только свое время но видит и время далекое. Художник — не иллюстратор. Иллюстратор — не художник.

Достоевский делает важный вывод о больших возможностях эстетического. Вывод о красоте как спасительнице мира. Конечно, писатель понимает трудности, стоящие на пути красоты. Но уверен, что если мир не спасет красота, то спасти его больше некому и нечему. А красота обязательно включает в себя совокупность знаний, нравственности и личностности.

Достоевский выступает за независимость и самоценность художественного творчества, не отрицая, а признавая при этом долг художника перед обществом. Но художник может отдать свой долг лишь в условиях свободного творчества, выражая познавательное и воспитательное через эстетическое.

В теоретической деятельности, в том числе и в эстетической, четко проявляется и личность и безличность человека.

Учитывая наличие разных уровней личностности, Достоевский ставит проблему учителей и учеников. Рассматривается вопрос об учителях и лжеучителях. При этом писатель убежден, что учителем может быть лишь личность. Безличность может быть только лжеучителем, хотя очень часто она-то и слывет за учителя.

В конце своего творчества, в «Братьях Карамазовых» и особенно в легенде о Великом инквизиторе, Достоевский соединяет концы и начала своей философии человека. Он показывает двух учителей, исходящих из разного понимания природы человека.

Не отрицая влияния среды на формирование личности, Достоевский ставит во главу угла своей философии человека не проблему формирования личности, а проблему сформированной личности. Он рассматривает личность главным образом как субъект, а не как объект.

Философия Достоевского есть гимн человеку, личности, ее нравственной ответственности. Гимн идейной наполненности жизни. Человек в этой философии поднят на высоту, почти недосягаемую. Человек как идеал, который Достоевский не склонен был смешивать с действительностью. Задачу свою он видел в том, чтобы способствовать поднятию действительности человека до его идеала. И для этого он рассматривал человека во всей его глубине и сложности. Такому подходу к человеку и учит философия Достоевского.

Эти основные философские проблемы прошли через все творчество Достоевского. Они сквозные.

Философичность писателя проявилась уже во втором его произведении, в «Двойнике», где проблемы человека поставлены с глубиной и остротой, достойной его последнего романа и последних выпусков «Дневника писателя». Но его философская система, конечно же, получила наиболее полное отражение в произведениях, написанных после Сибири. В предшествующие периоды жизни создавались лишь предпосылки системы, выкристаллизовывались лишь ее отдельные элементы. Но все главное, что есть в системе, было намечено в творчестве досибирского или сибирского периодов жизни.

Глубокое проникновение в сложность человека есть уже в образе Голядкина. Свое завершение это проникновение получает в многочисленных образах после Сибири. Особенно в образах Свидригайлова, Ставрогина, Версилова — наиболее загадочных героев Достоевского.

Алогичность человека была намечена до Сибири, в частности, в «Маленьком герое». Обмороки как защитная реакция бессознательного в человеке имеют свое начало тоже в творчестве первого периода жизни. Но здесь еще обмороки не серьезны, часто «сделаны» под влиянием осознанного. После Сибири они в полную силу символизируют роль бессознательного в человеке.

Элементы целостности и разрушенности личности можно найти у героев самых первых произведений писателя. Но личность и безличность со всем комплексом присущих им качеств обнажены в творчестве сибирского и послесибирского периодов жизни.

В досибирских произведениях показана несамостоятельность мышления людей без больших претензий. И там эта несамостоятельность не выглядела столь опасной, как это случилось позднее, когда герои, не имеющие своей мысли и не способные ее иметь, взялись за переустройство жизни. Особенно в «Бесах» доказана вся зловещая опасность этого свойства безличности.