Три круга Достоевского

Уплотнение времени обусловлено задачей показать суть, логику человека, а не его историю. Философию, а не социологию человека. А для этого большего промежутка времени и не нужно. Больший промежуток необходим для анализа формирования человека. Достоевского же интересует человек сформированный.

Разные жанры, в том числе и разножанровость «Дневника писателя», способствуют раскрытию разными средствами разных сторон человека.

Нереальное по кругу первому как бы задано для решения проблем третьего круга. Нарушение правдоподобия не является нарушением правды.

Повествование от автора или от героя помогает с разных сторон проникнуть в глубины человека.

Принцип иронии употреблен как средство разрушения стереотипов в понимании человека.

Увеличение числа героев в последних произведениях по сравнению с первыми показывает способность автора увидеть многообразие человеческих типов, что не мешает глубокому проникновению в каждый из них.

Всевозможные неожиданности, скандалы, «вдруг» как бы подчеркивают алогичность и неисчерпаемость человека.

Хотя часто действие романов Достоевского происходит в столице, но действие главного романа развертывается в провинциальном городке. Для философского романа не имеет значение место действия.

Все это подчинено раскрытию проблем человека.

Человек ставится Достоевским очень высоко. Не отвергая влияния на человека внешнего (социального), не отвергая влияния внутреннего (биологического), Достоевский никогда не рассматривал человека как игрушку в чьих бы то ни было руках. Человек — хозяин самого себя. Он не только носитель какой-то социальной идеи, но и творец идей, не только плод каких-то отношений между людьми, но и субъект этих отношений. Человек сам несет ответственность за свои поступки.

Требования к человеку у Достоевского велики. Но не чрезмерны. Человек должен быть личностью. Жизнь его должна быть идейно насыщена. Человек не всегда обязан ради идеи уходить из жизни, но всегда должен быть готов к этому.

Идейность жизни — это способность самому разбираться в миропорядке и жить не ради «иметь», а ради «быть».

Достоевский не зовет к самоизоляции личности. Личность самоизолируется у него лишь в том смысле, что не дает превратить себя в «штифтик» чего-либо. В остальном же цель жить не только и не столько для себя, сколько для других.

Достоевский остро ставит вопрос о смысле человеческого существования. Он решает этот вопрос своеобразно, не всегда созвучно с теориями, которые у нас принято считать передовыми, но ставит проблему не менее глубоко, чем признанные передовыми.

Звучит ли человек «гордо» у Достоевского? Нет. Не звучит. Человек современный. Гимнов ему Достоевский не поет. За что гимны? Человек сложен. В нем есть «брильянты» и «грязь». Петь ему гимны в этих условиях означало бы поэтизировать и грязь.

У Достоевского человек в борьбе. В борьбе с внешним, а еще больше с внутренним, с самим собою. И будет ли он звучать гордо, это зависит от него самого. Что он предпочтет в жизни — идейность или безыдейность, личность или безличность, «быть» или «иметь».

Гордо звучит человек как идеал. Ему-то и гимны. А не человеку реальному. Пусть идет к идеалу. А Достоевский своей философией помогает ему, отыскивая в «грязи» «брильянты». Он показал нам много грязи в человеке. Но что делать? Было бы хуже, если бы писатель умолчал об этом или (предел низости) выдал бы «грязь» за «брильянт».

Достоевский не считал свое учение о человеке завершенным, абсолютным. Так считать мог только человек другого масштаба, не понимающий всей сложности проблемы. Недаром в его последних романах не один учитель жизни, а два. И оба они, особенно в «Братьях Карамазовых», в разной степени, но отражают раздумья автора. Да и для каждого из этих учителей не все ясно.

Они не только в борьбе друг с другом. Но и в борьбе с собою. Внутри каждого из них есть другой. И не случайно Достоевский, дав записи Алеши о поучениях Зосимы, говорит, что в записях не все полно отражено, многое — отрывочно. А кто мешал автору дать полное отражение? Все было в его руках. Да и Иван, изложив легенду, говорит, что это его бестолковая поэма. То есть пытается снизить ее уровень. Это — от проблематичности всего, с человеком связанного. И сбивчивый язык Кириллова кроме всего прочего говорит о неокончательности идеи.

Достоевский, как и его герои, разгадывает тайну человека. Он, как и они, — в пути. Он в положении Ставрогина, носящего в себе разные идеи. Но он — не Ставрогин. Он не учит одного одному, другого — другому, противоположному. Писатель честно излагает свое учение со всеми его сомнениями, вариантами. Излагает его без претензии на категоричность. Учит так, как и должен учить истинный учитель. Но при всех вариантах одно для Достоевского несомненно — самоценность человека, сложность человека, его личностность и нравственная ответственность.

Достоевского не представляет какой-то один из его героев. Свое мировоззрение писатель выразил через многих положительных и отрицательных героев. Но он его выразил.