Три круга Достоевского

Проблемы углубляются, образы усложняются. Но без скачков, эволюционно. Можно даже проследить эволюцию переходящих из произведения в произведение образов. Такова линия Ползунков — Ежевикин — Лебедев — Лебядкин — Максимов. Это, в сущности, один сквозной образ. Сквозной, но изменяющийся. Алеша Валковский психологически близок к Васе Шумкову — то же самое слабое сердце. Но с противоположным знаком: у Алеши эгоистически слабое сердце, у Васи — альтруистски.

Конечно, появилось и что-то принципиально новое в творчестве. Появляется жанр детектива. Но детектив это особенный. Психологический. Три «дуэли» следователя с убийцей в «Преступлении и наказании» отражают суть этого жанра.

После Сибири, после близкого соприкосновения с народом, в творчество входит тема русского человека. И всегда при этом, прямо или косвенно, широта русского человека противопоставляется узости европейцев. Обнажаются как положительные элементы этой широты, так и отрицательные. То и другое, в их сфокусированности, в изолированности, дано автором в конкретных образах. Не поэтизируя отрицательное в широте, автор все-таки предпочитает широту узости.

После Сибири происходит усложнение сюжетов. Широко раскрывается намеченная еще в «Хозяйке» тема преступления.

Читая Достоевского по первому кругу, замечаешь ряд недостатков, недоработок. Главное — неправдоподобие. Неправдоподобно прежде всего уплотнение времени. Если провести хронометраж действий героев и сопоставить его со временем действия, обозначенном в романах, то несоответствие будет большое, в сутках окажется далеко не двадцать четыре часа. Неправдоподобны конфиденты героев Достоевского, а также целующиеся в объятиях, плачущие соперницы. Не совсем правдоподобны отношения Сони и Раскольникова: почти не знающий Соню убийца исповедуется перед нею. Только что прибывший в Россию Мышкин — в центре общества. В это трудно поверить. Не совсем убедительна и резкая перемена Marie к Шатову после рождения ребенка. Не веришь в то, что такой высокий духом человек, как Кириллов, приютил у себя Федьку-каторжника, да еще пьет чай, им приготовленный. Неестествен образ матери Оли. Глубоко потрясенная самоубийством дочери, очень быстро эта женщина начинает заниматься шпионством и сводничеством. К тому же в первой половине «Подростка» у нее одно имя, во второй — другое. Явная недоработка. Неестественно и то, что Митя Карамазов припрятал 1500 рублей — не та натура. Но еще более неестественно, что, имея их, он мечется с продажей часов за шесть рублей и с закладом пистолетов. Это уж совсем не в его нравах.

Есть у Достоевского и просто ошибочные суждения. Они, главным образом, не в художественном творчестве, а в иной части наследия. Некоторая идеализация внешней и внутренней политики России, оценки конкретных общественных и государственных деятелей, органов печати — все это трудно принять за истину. Не замечать этого не следует. Но в то же время нетрудно видеть, что это частности.

Правилом для Достоевского является глубокое, правдивое и не прагматистское проникновение в действительность. При этом Достоевский не уклоняется от изображения теневых сторон конкретики России. Наоборот, их-то он прежде всего и выделяет, считая, что долг писателя — сегодня, сейчас — сказать о своем времени все то, что о нем думаешь. Сказать все для того, чтобы помочь что-то исправить.

Углубление в развороченный, близкий к крушению быт говорит о том, что художник живет бедами окружающих его людей. Он далек от лакировки действительности, погружается в стихию неспокойствия, проявляет свою неуснувшую, растревоженную совесть.

Творчество Достоевского ориентировано на «злобу дня», дня, который им глубоко и широко познан. Писатель имеет свой взгляд на жизнь и умеет его выразить в образной и понятийной форме.

Все это говорит о самостоятельном, не подчиненном прагматизму миросозерцании писателя, которое в основах своих было неизменным во все периоды жизни его носителя. Никакой смены миросозерцания у Достоевского не было.

Благодаря наличию такого миросозерцания и были созданы произведения писателя, сюжетика которых и помогает выявить само миросозерцание.

Тяжело живет человек, и как он такую жизнь терпит. Это, главное, что можно вынести, прочитав произведения Достоевского по первому кругу.

КРУГ ВТОРОЙ ВРЕМЕННОЕ

Все жили в сушь и впроголодь,

В борьбе ожесточась…

Пастернак

Можно увидеть в творчестве Достоевского лишь то, что было изложено выше. Но можно увидеть и нечто большее. Все зависит от взгляда. За событийным, за сюжетикой, за арифметикой жизни, имеющими значение лишь для людей того времени, прослеживается временное, социальное, алгебра жизни, то, что имеет значение для весьма длительного времени. Ибо «Двойник» — это не только повесть о сошедшем с ума человеке, а «Братья Карамазовы» — не только «история одной семейки».

А потому возникает необходимость пройти по творчеству Достоевского еще один раз — по второму кругу.