Три курицы на Плющихе

Первым ее побуждением было попросить Якова проехать мимо, добраться до собственного дома, запереться в квартире и не отвечать ни на какие звонки. Но тут же в Катиной душе проснулись верность подругам и готовность идти с ними до конца.

– Остановите здесь! – бросила она Якову, распахнула дверцу великолепного автомобиля и выбралась наружу, мысленно прощаясь с блистательным миром кино, дублями, кадрами, красными дорожками, фестивалями и автографами.

Катя подошла к голубому автобусу с таким видом, с каким, наверное, подходила к костру Жанна д’Арк.

Около автобуса стояла женщина в форме.

Это была не совсем обычная женщина. Если бы ей предстояло бороться с медведем и на исход этого поединка принимали бы ставки, на медведя никто не поставил бы и гроша. Ростом дама была под два метра, комплекцией напоминала японского борца сумо, а лицо у нее было такое, что даже маньяк Чикатило, увидев ее во сне, не проснулся бы, благодаря чему кривая преступности в Ростовской области резко пошла бы вниз.

– Это я, – проговорила Катерина, протягивая страшной женщине руки и ожидая, что сейчас на ее запястьях защелкнутся наручники.

– Что значит «я»? – рявкнула полицейская из кошмара Чикатило. – «Я» бывают разные! Автобус, что ли, ваш?

– Да, – немедленно созналась Катя, чувствуя, что еще немного, и она упадет в обморок.

– Старший сержант Овчаренко! – представилась страшная особа, надвигаясь неотвратимо, как возмездие. – А вы знак видели?

– Ка… какой знак? – в ужасе пролепетала Катя.

– Вот этот! – рявкнула мечта Чикатило и ткнула пальцем куда-то вверх. – Стоянка разрешена только по четным! А сегодня у нас какое?

– Не… не помню… – созналась Катя. Она поняла, что подруги пока не арестованы, но, судя по выражению лица старшего сержанта, саму Катерину за парковку в неположенное время и в ненадлежащем месте ожидает как минимум расстрел с конфискацией имущества.

– Что случилось? – раздался вдруг восхитительный, чуть хрипловатый мужской голос. – Катюша, у тебя какие-то проблемы?

Катя обернулась. Рядом стоял Яков. Непостижимым образом его плащ и ботинки снова сияли чистотой, голубые глаза излучали высоковольтное обаяние, а бритый череп пускал целую семью очаровательных солнечных зайчиков.

– Вот старший сержант Овчаренко, – едва слышно проговорила деморализованная Катерина.

– Старший сержант? – радостно воскликнул Яков, как будто только теперь заметил колоссальную фигуру в полицейской форме. – А как вас зовут, товарищ старший сержант?

– Люся, – призналась Чикатилиха неожиданно тонким голосом.

– Люся! – восхитился Яков. – Какое прекрасное имя! Люсенька, а вы не хотите сниматься в кино? – И Сатановский протянул оробевшей даме свою визитку.

– В кино? – Люся зарделась. – Ой, но у меня смена до десяти!

– Это ничего, – милостиво разрешил Яков, – звоните после десяти. Я вообще никогда не сплю.

Катерина почувствовала легкий укол ревности. Как легко этот киноискуситель раздает потрясающие предложения! Однако так или иначе старший сержант Овчаренко, на поверку оказавшаяся девушкой Люсей, утратила всякий интерес к Катиному правонарушению и с размягченным, порозовевшим лицом вернулась в полицейскую машину, чтобы там мечтать о светлом будущем, кадрах, дублях, красных дорожках, фестивалях и автографах.

– Видишь, как все просто! – Яков повернулся к Катерине. – Главное – это правильный подход к человеку. Но с тобой я не прощаюсь и жду твоего звонка! Помни: славянское фэнтези, и ты должна воплотить посконно – тьфу! – исконно славянский идеал женщины.

Яков сел в свою потрясающую машину и бесшумно укатил в тот сказочный мир, где под раскидистыми пальмами небожители раздают автографы, отпивая из высоких запотевших бокалов коктейль с говорящим названием «Сладкая жизнь».

– Все, – Жанна остановилась посреди холла, – надо уходить.

Кипучая энергия покинула ее. Жанна, обычно настолько энергичная, что от нее можно было прикуривать или заряжать автомобильные аккумуляторы, выглядела сейчас как спущенный воздушный шарик.

– Все, – повторила она, – проклятой камеи здесь нет. Наверное, Йейтс действительно носит ее при себе.

– Давай пройдемся еще раз, может, мы что-то не заметили, что-то пропустили. – Ирина прикоснулась к Жанниной руке, пытаясь ее успокоить. Жанна отдернула руку, как будто ее дернуло током, и взвизгнула:

– Что ты со мной, как с ребенком! Нечего меня жалеть! Отстань!

Через секунду она устыдилась, уронила руки и тяжело вздохнула:

– Прости, я сама не знаю, что говорю. Это действительно крах, незачем себя обманывать. С самого начала наш план был обречен, найти здесь камею нереально. Ладно, пора уходить. Скоро водоносы проснутся, да и Йейтс может прийти с минуты на минуту. Ко всем неприятностям не хватало только обвинения в квартирной краже. Все, Ирка, выключай свет и звони Катерине на мобильный, пускай начинает отвлекающую операцию.

Ирина хотела предложить еще раз обойти квартиру, но рука ее сама потянулась к выключателю. В глубине души она уже не верила в успех этого предприятия.

Ирина щелкнула выключателем, но свет в холле не погас.

– Что такое? – недоуменно протянула она.