Три лилии Бурбонов

После чего она испустила дух. Её родители, охваченные горем, заказали Майерну вскрытие. Оказалось, у ребёнка был туберкулёз.

Как и опасался Страффорд, собравшийся 3 ноября 1640 года парламент, прозванный «Долгим», своим первым актом объявил об его отставке. 11 ноября Чёрный Том по обвинению в государственной измене был брошен в Тауэр, где вскоре к нему присоединился архиепископ Лод. Таким образом, при королевском дворе самым выдающимся деятелем теперь считался Джермин. Один современник описывал его как человека, на которого «смотрел весь двор, и всё, что он делал, одобрял». В то время как королевские министры пришли к выводу, что, если им нужно что-то сделать, лучше всего было «поговорить об этом с мистером Джермином». Хотя, несмотря на все слухи о грандиозных повышениях, он по прежнему оставался всего лишь конюшим королевы. Теперь, когда фактически фаворит Генриетты Марии взял власть в свои руки, ему предстояло покончить с кризисом.

По его совету королева задумалась об иностранной помощи. Она снова написала брату-королю с просьбой разрешить ей приехать во Францию, а также папе, желая занять у него 500 000 фунтов стерлингов для подкупа членов парламента. Когда кардинал Барберини вскрыл её письмо, то сначала подумал, что это подделка. Но так и не получив помощи ни из Парижа, ни из Рима, Генриетта Мария решила, что присутствие «человека, посланного папой римским», возмущает англичан, и поспешила уволить нунция, а вместе с ним отослала и своего друга Уолтера Монтегю, ныне ревностного католика, во Францию. Естественно, это потрясло её апостольских друзей, хотя Монтегю не остался в накладе и, обласканный Анной Австрийской как быший друг Бекингема, был назначен настоятелем бенедиктинского монастыря в Нантейле, в епархии Меца.

Тогда Карл I стал склоняться к союзу с испанцами. У него были мысли о браке в Испании как для его сына, так и для дочери, но так как мадридский двор не пошёл ему навстречу, и, более того, как и Франция, тайно поддерживал шотландских повстанцев, то Мария Медичи предложила дочери свой план. Во время пребывания в Голландии она подружилась с Фредериком Генрихом, принцем Оранским. Голландией управляло собрание, называемое Генеральными штатами, а принц считался наследственным военачальником, т. е. штатгальтером. Однако, не обладая статусом суверенного правителя, Фредерик Генрих командовал мощной армией и флотом. Поэтому, по совету матери, Генриетта Мария согласилась отдать руку своей дочери сыну принца Оранского взамен на обещание прислать денег и, при необходимости, войска на помощь Карлу. Но штатгальтер Голландии выдвинул свои условия: теперь он требовал руку Мэри, старшей дочери короля, прослышав о слабом здоровье Элизабет. Карл I, хотя и был поражён этим, находился не в том положении, чтобы торговаться, и объявил в парламенте, что им был устроен протестантский брак для королевской принцессы, вызвав презрение католической Европы.

Кроме участия в секретных переговорах с посланникими принца Оранского, Джермин в тесном сотрудинчестве с лордом Гамильтоном одновременно планировал сформировать новое правительство. Планировалось привлечь к участию в нём и подкупить ведущих парламентариев, включая Пима, которому предложили пост канцлера. Однако оппозиционеры требовали гарантий если не от самого короля, то, по крайней мере, от королевы.

Недели, предшествовавшие первой свадьбе в её семье, стали для Генриетты Марии самыми болезненными и изматывающими. Ежедневно она вместе с мужем и двумя старшими детьми присутствовала на заседании парламента в Вестминстере, наблюдая с решётчатой галереи за тем, как Страффорд пытался защитить себя. После ужина королева уединялась с Джермином, чтобы обсудить с ним, как спасти Чёрного Тома, а ночью, согласно её собственному рассказу, со свечой в руках в одиночестве спускалась по задней лестнице в комнату своей придворной дамы, уехавшей в деревню, где встречалась с членами опозиции и видела «самых порочных». Правда, единственным, кто согласился открыто перейти на её сторону, был лорд Кенелм Дигби. Таким образом, проект Джермина провалился.

В начале 1641 года поэт Джон Саклинг, двоюродный брат Джермина из Восточной Англии, посоветовал ему убедить короля «предпринять что-нибудь экстраординарное». Однако с наступлением весны именно два кузена и присоединившийся к ним поэт Давенант решились на «экстраординарное»: привести с севера королевскую армию, запугать парламент и освободить Стаффорда. Идея получила восторженное одобрение королевы. Вероятно, только благодаря её уговорам, Карл I согласился с этим планом, но с одной оговоркой: генерал-лейтенантом этой армии должен стать Джордж Горинг, сын того самого Горинга, который шестнадцать лет назад первым покинул собор Парижской Богоматери с известием о венчании Генриетты Марии. На три года моложе Джермина, Горинг, тем не менее, был уже закалённым воином и пользовался уважением многих офицеров и доверием короля и королевы.