Три лилии Бурбонов

-Не претендуя на то, чтобы быть монахиней, - утверждала госпожа де Мотвиль, - она была таковой в высшей степени.

Возможно, тут сыграло роль то обстоятельство, что во время бракосочетания Кристины Французской одна из монахинь ордена предсказала Генриетте Марии более славную судьбу, чем у её сестры. Вдову представила общине госпожа де Мотвиль, младшая сестра которой поступила туда послушницей. На улицах Сен-Жак и Сен-Антуана в Париже были дома-монастыри, принадлежавшие ордену Посещения. Генриетта Мария решила основать третий. Правда, её доходы не позволяли ей сделть это, зато она заручилась поддержкой престарелой монахини Люлье из общины на улице Сен-Антуан.

Разъезжая в своей карете по Парижу, вдова наткнулась в деревушке Шайо, расположенной в предместье столицы, на заброшенный дом покойного маршала Бессомпьера, который когда-то приезжал в Англию мирить её с мужем. Он стоял на высоком холме, в то время как его сады спускались к Сене. Наследники маршала просили за него 16 000 пистолей, которых, конечно, у Генриетты Марии не было. Но тут на помощь пришла матушка Люлье, обратившаяся ко всем своим влиятельным знакомым. В конце концов, деньги были найдены. Против выступил архиепископ Парижа, которому когда-то не позволили провести церемонию бракосочетания Генриетты Марии. Он указал на то, что у ордена Посещения и так достаточно домов. Его уговорила Анна Австрийская, поддержавшая золовку. Регентша также порекомендовала нанять для строительства часовни знаменитого архитектора Мансара.

Пока шла престройка дома, Генриетта Мария занялась обустройством собственных апартаментов, расположенных в передней части здания с окнами на реку и Париж. В то время как сёстры должны были занять остальные комнаты, окна которых выходили на сады. Однако надежды вдовы найти утешение и душевный покой после смерти мужа были разрушены новой ужасной вестью из Англии о кончине её дочери, тринадцатилетней Елизаветы. Услышав о казни отца, принцесса, по словам хрониста, «впала в великую печаль, в результате чего все другие недуги, от которых она страдала, усилились». После ареста лорда Нортумберлена, выразившего формальный протест против казни Карла I, парламент столкнулся с определёнными трудностями в поисках нового опекуна двух королевских детей. Наконец, опека была предоставлена лорду и леди Лестер, и за двенадцать месяцев, проведённых в их загородном доме Пенсхерст в Кенте, Елизавета немного оправилась. Однако высадка их брата Карла в Шотландии имела катастрофические последствия для судьбы «Бесси и Гарри Стюартов». Парламентская комиссия решила, что мир в Англии находится под угрозой из-за них и рекомендовала перевести детей на остров Уайт. Узнав, что ей с братом придётся жить в мрачной крепости Карисбрук, Елизавета пришла в ужас. Через неделю после своего приезда туда она промокла насквозь, играя в шары с Генри. Вначале местный губернатор не слишком встревожился, услышав о том, что принцесса пожаловалась на головную боль и отказалась от еды. Но когда она слегла с высокой температурой, сделал всё, что мог: вызвал лучших врачей из Ньюпорта и отправил гонца в Лондон с просьбой о помощи к Теодору Майерну. Разменявший седьмой десяток бывший королевский врач не смог прибыть на остров Уайт, отправив вместо себя своих помощников. Увы, было слишком поздно. Причиной смерти Елизаветы 8 сентября 1650 года объявили злокачественную лихорадку, но её мать страстно возразила:

– Она умерла от горя, найдя себе приют в том самом замке, где её отец был в заключении, в месте, не способствовавшем её выздоровлению.

Елизавета была, безусловно, самой образованной в королевской семье, проведя своё несчастливое детство за изучением иврита и греческого языка. В знак траура по отцу она решила носить чёрный передник до конца жизни. По приказу Карла I девушка неоднократно обращалась с просьбой к властям разрешить ей уехать в Голландию к своей сестре, принцессе Оранской. За три дня до её смерти парламент принял решение удовлетворить её просьбу. И вот теперь волна сочувствия к дочери короля-мученика захлестнула всю Англию. Говорили, что принцесса заснула своим последним сном, положив щёку на Библию, открытую на тексте: «Придите ко мне все, кто страдает и обременён, и я успокою вас».

Генриетта Мария, пролив много слёз, утешала себя мыслью, что её дочь была «счастлива вырваться из рук этих предателей». Но вскоре она получила ещё одну печальную новость уже из Гааги. Её зять, Вильгельм II Оранский, подхватил оспу и скончался спустя несколько дней 6 ноября 1650 года. Попытка скрыть его смерть от его жены до окончания её родов не имела успеха. Мэри, однако, маленькая и хрупкая, как мать, унаследовала также её мужество. И в свой девятнадцатый день рождения, спустя восемь дней после смерти мужа, родила здорового ребёнка, крещённого под именем Уильяма. Правда, принцесса хотела дать ему имя своего отца и брата, но ей не позволили сделать это.