Три лица Януса

Настало время полностью рассчитаться со злейшим врагом нашей Родины — немецко-фашистскими захватчиками за все их зверства и злодеяния, за страдания и муки нашего народа, за кровь и слезы наших отцов и матерей, жен и детей, за уничтоженные и разграбленные врагом советские города и села… В этот решающий час наш великий советский народ, наша Родина, наша родная партия… призывают вас с честью выполнить свой воинский долг, воплотить всю силу своей ненависти к врагу в единое желание разгромить немецких захватчиков.

Новым мощным ударом ускорим гибель врага! Ваш боевой клич должен быть только один: «Вперед на разгром врага!»

И час возмездия настал. 13 января 1945 года войска 3-го Белорусского фронта двинулись вперед на восточнопрусскую твердыню фашистов, сокрушая и ломая на своем пути мощную оборону врага. Начиненная взрывчаткой, изрытая траншеями и ходами сообщений, укрепленная железом и бетоном, эта твердыня казалась неприступной.

Преодолевая неимоверные трудности, ожесточенное сопротивление врага, несмотря на гололедицу и туман, яростный огонь вражеской артиллерии, штурмовых орудий, пулеметов и фаустпатронов, советские бойцы захватывали один опорный пункт за другим, траншею за траншеей.

В эти незабываемые суровые дни командующий 3-м Белорусским фронтом генерал армии Иван Данилович Черняховский с громадной энергией и полководческим талантом направлял удары советских войск по вражеской группировке. В ту пору Ивана Даниловича часто видели в войсках. Генерал пробирался в окопы передовой линии, инспектировал офицеров, беседовал с бойцами.

Отвечая на вопросы генерала, однажды один солдат посетовал:

— У фашистов все бетон да бетон.

— А у нас все железо да сталь, и воля у нас стальная, — возразил Черняховский. — Что устоит против нас? Ничто.

Советские части уже громили гитлеровцев на ближних подступах к Кенигсбергу, когда Иван Данилович был смертельно ранен.

«В лице товарища Черняховского, — говорилось в правительственном сообщении по случаю его безвременной гибели, — государство потеряло одного из талантливейших молодых полководцев, выдвинувшихся в ходе Отечественной войны».

Массовый героизм и высокое воинское мастерство, проявленные советскими воинами в Восточной Пруссии, были высоко оценены нашим правительством. Шестьсот двадцать пять воинов удостоены звания Героя Советского Союза, двадцать два воина стали дважды Героями.

…Март сорок пятого года был теплым и дождливым. Влажный воздух Балтики собирал тяжелые тучи над Пруссией и обрушивал на землю сильные потоки весенних дождей.

Фронт превратился в топкое болото. На дне окопов и траншей чернела холодная вода.

Тринадцатого марта русские солдаты поднялись в новую решительную атаку. Две недели непрерывных боев за овладение позициями Хайльсбергского укрепленного района. Наконец пал город Дойч-Тирау. Еще несколько дней, и русские танки идут по улицам города Людвигсорт. Хайльсбергская группировка, состоявшая в январе из ста пятидесяти тысяч солдат и офицеров, ликвидирована.

На очереди — штурм Кенигсберга.

7

Все недомолвки исчезли, точки над «i» поставлены… Есть и закодированные названия операций, и главные исполнители их… Впрочем, операция одна. Вот лишь названа она по-разному у разных ее организаторов.

Нам неизвестно, почему обергруппенфюрер СС Ганс-Иоганн Беме выбрал в качестве исполнителя своего старшего офицера для особых поручений Вильгельма Хорста. То ли деловые качества оберштурмбанфюрера, то ли еще какие причины… Разумеется, Ганс-Иоганн Беме, да и не только он один в высших кругах РСХА, высоко ценили деловые качества Хорста. Ведь совершенно не случайно в личном деле оберштурмбанфюрера, хранящемся в управлении кадров РСХА, была пометка, обозначающая высокую степень квалификации, она свидетельствовала о том, что Вильгельм Хорст «beherrscht grosse Fachkenntnisse auf seine Sachgebiet» — обладает значительными специальными знаниями в своей области. Но как часто бывает, что это еще не все.

Нет, мы не знаем подоплеки решения наместника Генриха Гиммлера в Восточной Пруссии. Как не знаем и подлинных причин некоторого недоверия Беме к Хорсту, причин, по которым обергруппенфюрер поручил Элен Хуберт разработку своего верного помощника. Но для завершения операции «Костер Нибелунгов», она же операция «Кактус», Ганс-Иоганн Беме не мог подобрать более достойной и подходящей для успеха операции фигуры. Если б это происходило в России, то по поводу решения обергруппенфюрера можно было бы сказать: «как в воду глядел…»

Почему?

Очень скоро мы узнаем об этом.

Глава шестая Приближается развязка